Наваждение

Франческа согласилась снова встретиться с ним, и это была его маленькая победа. Чтобы вознаградить себя, Чарли взял с полки один из кожаных томиков.

Только сейчас он понял, что по-настоящему скучал без этих дневниковых записей. Чарли скучал по Саре, как по живому человеку, и теперь, открыв заложенную страницу и увидев ее ровный бисерный почерк, он подумал, что сегодняшний день определенно удался.

Глава 6

Как и обещал, Франсуа де Пеллерен вернулся в Шелбурн в августе и сразу же отправился проведать Сару. Когда он подъехал к ее домику, она работала в огороде и не услышала топота копыт его вороного коня. Спешившись, Франсуа подошел к ней совершенно неслышно, и Сара увидела его, только когда тень гостя упала на землю перед самыми ее глазами. Вздрогнув, она выпрямилась и повернулась к нему, и на лице ее, сменяя друг друга, появились испуг, удивление, радость…

— Если вы и дальше будете меня так пугать, — просто сказала она, — мне придется повязать вам колокольчик на шею.

Сара покраснела и, чтобы скрыть замешательство, начала поспешно благодарить Франсуа за ожерелье из медвежьих клыков, которое он оставил ей в подарок перед отъездом.

— Как вы жили все это время, Сара? — спросил он, с явным удовольствием выговаривая ее имя.

Он уже заметил, что ее лицо покрылось ровным золотистым загаром, а волосы были разделены пробором и заплетены в длинную толстую косу, что делало ее похожей на индианку. Это сходство еще больше усиливалось благодаря гордой осанке и особой манере держаться, и Франсуа невольно вспомнил Плачущую Ласточку.

— А где побывали вы, Франсуа? — ответила она вопросом на вопрос, когда они медленно шли к дому.

— Там, — Франсуа показал рукой на север. — С моими краснокожими братьями. Мы ездили в Канаду торговать с гуронами.

Он не стал распространяться о том, что побывал в столице Североамериканских Соединенных Штатов и уже во второй раз встречался с Джорджем Вашингтоном, с которым он обсуждал вопрос заключения перемирия с индейцами майами, продолжавшими беспокоить поселенцев в Огайо. Гораздо больше его интересовала жизнь Сары, ее планы и надежды на будущее. Впрочем, он и так видел, что она вполне обжилась на новом месте.

— Как давно вы были в гарнизоне? — спросил он. — Встречались ли вы с полковником? Как поживает старина Джеймс?

За разговором они дошли до ручья, и Сара остановилась, чтобы напиться.

— Я была слишком занята, — ответила Сара, набирая полную кружку холодной ключевой воды и протягивая ему. — Последние три недели мы сажали тыкву, помидоры и чечевицу. Даст бог, к зиме будем с хорошим урожаем.

Впрочем, полковник несколько раз присылал к ней гонца-индейца, чтобы справиться о ее здоровье и поинтересоваться, не нужна ли ей помощь.

Тот же гонец доставил ей два письма от Амелии Стокбридж и одно письмо от Белинды Блейк. Обе дамы заклинали ее оставить Шелбурн и вернуться к цивилизации, заодно сообщая все последние бостонские новости и сплетни, но Сара не вняла их уговорам. Она была счастлива в своем новом доме, и Франсуа это видел.

— А куда вы направитесь теперь? — поинтересовалась Сара, приглашая Франсуа в гостиную, в которой благодаря нескольким могучим вязам, защищавшим эту часть дома от лучей полуденного солнца, было намного прохладнее, чем за стенами дома. Строители специально учли это, когда возводили дом для Сары, и она не раз поминала их добрым словом.

— В гарнизон. У меня назначена важная встреча с полковником, — ответил Франсуа. Полковника Стокбриджа очень волновала проблема кентуккийских добровольцев, которые в прошлом году сожгли несколько поселков шауни и, в нарушение всех договоров, воздвигли мощный форт на землях этого индейского племени. Теперь возмездие было неминуемо. Вождь Голубой Камзол уже вторгся на территорию Кентукки с многочисленным отрядом и атаковал несколько поселенческих общин, и полковник опасался начала более широкомасштабной кампании. Что касалось Франсуа, то он вполне разделял его опасения.

— Неужели нельзя остановить столкновение? — озабоченно спросила Сара, когда Франсуа объяснил ей ситуацию.

— Боюсь, что нет, — ответил он. — Голубой Камзол в ярости. С ним трудно иметь дело — впрочем, как и с каждым, кто вступает на тропу войны. Я несколько раз пытался говорить с ним, но ирокезов он любит не больше, чем белых. Его воины успокоятся только тогда, когда захватят богатую добычу и привяжут к своим седлам достаточно скальпов.