Наваждение

Он хотел поднять ее на руки, чтобы нести обратно на ферму, но Сара не позволила.

— Нет! — закричала она, корчась от невыносимой боли.

— Но, Сара, не можешь же ты рожать здесь, в лесу! — растерянно лепетал Франсуа, чувствуя себя совершенно беспомощным. — Ты же сама говорила, это не может случиться так быстро. Кстати, как ты чувствовала себя утром?.. — спросил он, внезапно что-то заподозрив.

— Не знаю, — простонала Сара, и в глазах у нее показались слезы. — У меня с самого утра ломило поясницу и болел живот, но я думала, что это оттого, что я слишком часто брала Александра на руки…

Александр был уже довольно тяжелым ребенком, но по-прежнему любил, чтобы его носили на руках.

— О боже! — ахнул Франсуа. — Так у тебя это продолжается с самого утра? Почему ты ничего мне не сказала?!

Ее лицо, искаженное мукой, на мгновение сделалось виноватым, и Франсуа удержался от дальнейших упреков. Тем не менее он еще не отказался от своего намерения донести ее до дома на руках.

Он не хотел, чтобы она рожала вот так, в лесу, на траве, но только он собрался подхватить Сару на руки, как она вся напряглась. Теперь уже Франсуа мог только помогать ей, поддерживая ее плечи и голову.

Сражаясь с приступами боли, Сара лишь хрипло стонала, изо всех сил напрягая мускулы. Лицо ее, еще недавно совсем бледное, стало багровым, пот градом катился по лбу и щекам, заливал глаза, а у Франсуа не было даже платка, чтобы вытереть пот. Он уже хотел разорвать свою рубашку, когда Сара вдруг издала пронзительный вопль, и он невольно вздрогнул, мгновенно припомнив, что означает этот крик. Выпустив плечи Сары, он поднял ей юбки и разрезал ножом свободные панталоны.

Сара вскрикнула еще раз, и ребенок — крошечная девочка — очутился прямо в подставленных ладонях Франсуа. Она была живая, здоровая и ужасно горластая — Франсуа понял это уже через несколько секунд.

— Сара… — сказал он, глядя на свою жену, которая лежала на траве с блаженной улыбкой на лице. — Когда-нибудь ты убьешь меня, Сара! Я слишком слаб, чтобы выносить все это!

Франсуа действительно чувствовал себя старым, усталым и разбитым, но он знал, что это только временно, минутная слабость, следствие пережитого волнения и что чудо, которому он только что стал свидетелем и которое имело к нему самое непосредственное отношение, стоит того, чтобы тревожиться и волноваться.

Наклонившись к Саре, он поцеловал ее, а она прошептала ему слова любви и благодарности. — Потом он перевязал и обрезал пуповину своим охотничьим ножом и, передав девочку Саре, сел на землю рядом с ней.

— На этот раз, как видишь, все прошло гораздо легче, — промолвила Сара, и Франсуа согласно кивнул. Он все еще был под впечатлением пережитого и никак не мог прийти в себя. Больше всего его удивляло выражение безмятежного, спокойного счастья, которое сменило гримасу боли на лице Сары.

— Как ты могла не почувствовать, что вот-вот родишь? — спросил он, стараясь унять дрожь в руках.

— Не знаю… — Сара смутилась. — Должно быть, я просто была вся в своих заботах.

С этими словами она расстегнула рубашку и приложила дочь к груди. Та быстро нашла сосок своим крошечным ротиком и, почмокав немного, затихла.

— Вот и доверяй после этого женщинам! — воскликнул Франсуа, воздев руки в комическом отчаянии. — Если у нас когда-нибудь будет еще один ребенок, я прикую тебя цепями к кровати, иначе ты снова родишь где-нибудь в лесу или на огороде.

Но, сказав это, он снова поцеловал ее, и Сара благодарно прильнула головой к его теплому плечу.

Они были в лесу дотемна — Саре надо было хоть немного восстановить силы; и только когда на небе зажглись первые звезды, а воздух стал прохладным, Франсуа сказал Саре:

— Позвольте отнести вас домой, мадам графиня. Или вы желаете почивать здесь, в этом райском уголке? Я лишь ваш покорный слуга, но я должен предупредить вас, что по утрам в этих местах выпадает холодная роса. Вы можете простудиться.

Да и ваше дитя нуждается в заботе.

— Пусть месье граф отнесет меня в наш замок, — величественно ответила Сара, и Франсуа бережно поднял ее на руки, стараясь не причинить ей боли.

Сара прижимала к себе дочь, закутанную в его замшевую верхнюю рубаху, и Франсуа нес обеих до самой фермы.

Когда Патрик и Джон увидели ребенка, который, пригревшись, спал на руках у Сары, их лица вытянулись, и Франсуа, не удержавшись, с самым серьезным видом объяснил им, что они нашли девочку в лесу. Поначалу это объяснение привело обоих юношей в еще большее замешательство, но в конце концов Патрик и Джон, выросшие на родительских фермах, разобрались, что к чему.