Американский психопат

Морщась, она выпивает залпом вино. Я сажусь в одно из кресел Sottsass из хромированного металла и дума и тянусь к ведерку со льдом, которое стоит на журнальном столике со стеклянной крышкой. Я опускаю туда бутылку вина, чтобы оно лучше охладилось.

Элизабет сразу же тянется к ней и наливает себе второй стакан. Перед тем как принести бутылку в гостиную, я растворил в ней две таблетки экстази. Угрюмая Кристи отпивает свое неиспорченное вино с опаской, стараясь не смотреть на пол; у нее все еще испуганный вид. Вероятно, молчание ей кажется невыносимым, и она спрашивает Элизабет, где та познакомилась со мной.

— O, господи, — стонет Элизабет, как будто бы она внезапно вспомнила нечто компрометирующее. — Я познакомилась с Патриком, боже, когда же… на дерби в Кентукки в восемьдесят шестом… нет, в восемьдесят седьмом… — она поворачивается ко мне. — Ты тогда таскался с этой дурой, Элисон… как же ее звали? Элисон Стул?

— Пул, милая, — хладнокровно отвечаю я. — Элисон Пул.

— Да, точно, — произносит она, потом с нескрываемым сарказмом, — Знойная телка.

— Что ты имеешь в виду? — обиженно спрашиваю я. — Она действительно была знойной телкой.

Элизабет поворачивается к Кристи и некстати замечает:

— Она отсосала бы у любого, у кого есть карточка American Express, — и я молю бога, чтобы Кристи не сказала бы, смущенно взглянув на Элизабет: «Мы не принимаем кредитных карточек». Чтобы этого не случилось, я добродушно говорю:

— Фигня.

— Слушай, — говорит Элизабет Кристи, протягивая ей руку, словно педик, который хочет поделиться сплетней. — Эта девчонка работала в солярии, — и, не меняя тона, — а ты чем занимаешься?

После долго молчания Кристи краснеет и еще более пугается, и я говорю:

— Она… моя кузина.

Медленно переварив это, Элизабет произносит: «А-а-а».

После еще одной долгой паузы я говорю: «Она… из Франции».

Элизабет скептически смотрит на меня — как будто я абсолютно ненормален — но решает не развивать эту тему и вместо этого спрашивает:

— Где у тебя телефон? Мне надо позвонить Харли.

Я иду в кухню и приношу телефонную трубку, выдвинув антенну.

Набрав чей-то номер и ожидая ответ, она смотрит на Кристи:

— А где ты бываешь летом? — спрашивает она. — В Саутгемптоне?

Кристи смотрит на меня, вновь на Элизабет и тихо произносит: «Нет».

— О господи, — стонет Элизабет. — Это его автоответчик.

— Элизабет, — я указываю на свой Rolex. — Три часа утра.

— Но ведь он, черт бы драл, торгует наркотиками, — сердито говорит она. — Сейчас самый час пик.

— Не говори ему, что ты здесь, — предупреждаю я.

— А зачем мне? — спрашивает она рассерженно. Она тянется за вином, выпивает второй полный стакан и делает гримасу.

— Дикий вкус.

Взглянув на этикетку, пожимает плечами.

— Харли, это я. Мне нужна твоя помощь. Понимай как хочешь. Я у… — она смотрит на меня.

— Ты у Маркуса Холберстама, — шепчу я.

— У кого? — наклоняясь вперед, недоверчиво ухмыляется она.

— У Мар-куса Хол— бер— стама, — снова шепчу я.

— Мне нужен номер, идиот. — Она машет, чтобы я отошел, и продолжает. — Ладно, я у Марка Хаммерстейна и перезвоню позже, но если завтра вечером я не увижу тебя в баре «Канал», то напущу на тебя своего парикмахера. Бон вояж. Как выключается эта штука? — спрашивает она, хотя и сама со знанием дела задвинугает антенну, нажимает на кнопку off и кидает телефон на кресло Schrager, которое я пододвинул к музыкальному проигрывателю.

— Видишь, — улыбаюсь я. — Получилось.

Через двадцать минут Элизабет извивается на кушетке, а я пытаюсь заставить ее заняться передо мной сексом с Кристи. То, что сначала было случайной мыслью, теперь заняло все мои помыслы, так что я настойчив. Кристи бесстрастно уставилась на пятно на светлом дубовом полу, которое я не видел раньше, ее вино почти не тронуто.

— Но я не лесбиянка, — хихикая, вновь протестует Элизабет. — Меня не интересуют девочки.

— И это твердое нет? — спрашиваю я, глядя на ее стакан, потом на почти пустую бутылку вина.

— Но почему ты думаешь, что мне нравится это? — спрашивает она. Благодаря экстази вопрос звучит кокетливо и, похоже, ее это искренне интересует. Ее нога трется о мое бедро. Я переместился на кушетку и сижу между девушками, массируя одну из икр Элизабет.

— Ну, во-первых, ты ходила в «Сара Лоуренс», — говорю я, — и, потом, все бывает.