Неожиданный роман

Похороны были целью, на которой Лиз сосредоточила все свои усилия; они были своего рода границей, чертой, перейдя которую она должна была начинать строить новую жизнь, как бы трудно ей ни было. И все, кто приехал к Лиз сегодня, очень старались помочь ей продержаться эти несколько дней.

Увы, несмотря на их искреннее участие и сочувствие, Лиз не испытывала почти никакого облегчения.

Правда, к вечеру усталость взяла свое. Боль несколько притупилась, однако в мыслях Лиз постоянно возвращалась к тому кошмару, которым обернулось для нее Рождество. Для нее и для детей. Лиз знала, что они никогда не забудут этот год и никогда, даже став взрослыми, не смогут спокойно слушать рождественские гимны или смотреть на украшенную блестками и мишурой рождественскую елку. Они не смогут даже развернуть рождественский подарок, чтобы не вспомнить, что случилось с отцом и как тяжело было каждому из них.

Виктория легонько тронула ее за плечо.

— Может быть, ты пойдешь ляжешь? — негромко предложила она.

Виктория Уотермен была невысокой хрупкой темноволосой женщиной с темно-карими глазами и чувственным ртом, но в ее голосе часто звучали стальные нотки, которые ясно показывали: с ней лучше не спорить. Она действительно была наделена сильным характером, благодаря которому в свое время сумела стать успешным адвокатом. Сейчас ее сила оказалась очень кстати. Пока Виктория еще работала, Лиз часто шутила, что она-де способна нагнать страху и на присяжных, и на судью. Если Лиз при этом и преувеличивала, то лишь самую малость. Ее подруга специализировалась на случаях нанесения личного вреда, и ей много раз удавалось выиграть для своих подзащитных солидную компенсацию. Но, подумав об этом, Лиз сразу вспомнила Джека, Аманду и все, что произошло накануне. Когда она поднималась наверх, по щекам ее снова текли слезы.

Виктории Лиз сказала, чтобы она отправила Питера спать в комнату Джеми. В его спальне должна была лечь Хелен; Джеймс, брат Джека, мог лечь в кабинете, а брат Лиз — на диване в гостиной. Родители Джека остановились в отеле, что было очень кстати, поскольку в доме больше не было свободного места. Джин предстояло ночевать на раскладушке в комнате Кэрол, а Викторию Лиз попросила лечь с ней в их с Джеком спальне.

Все эти люди были маленькой армией добровольцев, готовых сражаться за нее. Лиз чуть ли не впервые за весь день подумала о них с благодарностью и теплотой.

Куда бы она ни заглянула, повсюду были ее друзья или родственники. Проходя по коридору, она видела, что Питер и Джессика разговаривают о чем-то в комнате одной из девочек, а Джеми сидит на коленях у Мег.

Они были относительно спокойны — по крайней мере, никто из них не плакал, — и Лиз позволила Виктории отвести себя в спальню. Там она как подкошенная рухнула на кровать и лежала, неподвижно глядя в потолок.

— Что, если моя мать права, Вик? — спросила она наконец. — Что, если мне придется продать дом и закрыть нашу с Джеком фирму?

— Что, если русские объявят нам войну и разбомбят твой дом?! — фыркнула в ответ Виктория. — Ничего смешного — это вполне может случиться. Так вот, я хотела бы знать: ты начнешь собирать вещи немедленно или все-таки немного подождешь? Если паковать вещи сейчас, твои костюмы и платья непременно помнутся.

Если ждать, когда на твой дом сбросят бомбу, то тогда от них вообще ничего не останется. Что ты предпочтешь, Лиз? Сейчас или потом? — Она улыбалась, и Лиз тоже рассмеялась — рассмеялась впервые за весь день, если не считать истерического хихиканья перед только что купленным гробом.

— Я вот что думаю, — добавила Виктория, — твоя мать действительно затронула важную проблему, однако сейчас решение тебе пока не по зубам, так что и волноваться по этому поводу совершенно незачем. Возможно, все утрясется само собой и в будущем ты с этим вообще не столкнешься. А если столкнешься, что ж… тогда и будешь решать. Что касается вашей с Джеком практики, то… Если перевести слова Хелен на нормальный человеческий язык, то она сказала тебе примерно , следующее: она считает, что ты — скверный адвокат.

Ленивый, неумелый, неопытный — такой, который не способен справиться ни с одним мало-мальски серьезным делом без посторонней помощи. Если ты с ней согласна, то тебе, безусловно, лучше из бизнеса уйти. Но на твоем месте я бы не торопилась. Джек несколько раз говорил при мне, что на самом деле ты, как адвокат, даже посильнее, чем он. Я точно знаю — он при этом нисколько не преувеличивал. Если хочешь знать, я придерживаюсь того же мнения. Согласись, я в этом разбираюсь. При всем моем уважении к способностям Джека, он иногда бывал поверхностен и не умел так глубоко вникать во все психологические тонкости и аспекты дела, как ты…