Хочу «Оскар»!

Таня понятия не имела, задремал ли Дуглас или нет, но он лежал без движения, и в конце концов она тоже отложила журнал и задремала на солнышке. Таня слышала щебетанье птиц. Солнце приятно грело, стоял чудесный сентябрьский день, и Таня наслаждалась покоем. Когда она открыла глаза, то вздрогнула – Дуглас стоял рядом и смотрел на нее с улыбкой. Тане показалось, что она проспала несколько часов.

– Я что, долго спала? – сонно спросила она. – Или, может быть, даже храпела?

Дуглас рассмеялся. Таня впервые почувствовала себя непринужденно в его обществе. И Дуглас на этот раз был совершенно другим – таким она его еще не видела.

– И очень громко, – поддел ее Дуглас. – Сперва вы разбудили меня, а потом соседи пришли жаловаться.

Таня рассмеялась. Дуглас поставил рядом с ней тарелку с нарезанными фруктами, салатом, сыром и крекерами.

– Я подумал, что вы наверняка будете голодны, когда проснетесь.

Он был на удивление внимателен, и, надо признаться, это было приятно. Дуглас был внимательным хозяином и делал все, что пообещал, – в частности, оставил ее в покое и даже не заговаривал с нею. Принеся закуску, он снова исчез, и вскоре Таня услышала, как он заиграл на пианино в музыкальной комнате. От бассейна эту комнату отделяла раздвигающаяся стеклянная стена. Перекусив, Таня туда и направилась. Дуглас был увлечен игрой и не услышал, как вошла Таня. Она присела и стала слушать, пораженная его техникой. Наконец Дуглас поднял на нее глаза.

– Я всегда играю по воскресеньям, – сказал он с довольной улыбкой. – Это лучшее время на всей неделе. Если мне вдруг что-то мешает, я ужасно расстраиваюсь.

Таня вспомнила, что Макс говорил ей о музыкальных занятиях. Оставалось только гадать, почему он так и не стал музыкантом. Несомненно, он был талантлив и любил музыку.

– А вы играете? – спросил ее Дуглас.

– Только на компьютере, – улыбнувшись, ответила Таня.

– Я когда-то сам сделал пианино, – сообщил он, когда пьеса завершилась. – Оно и вправду работает. Оно до сих пор у меня. На яхте. Делать его было настоящим удовольствием.

– А есть ли что-нибудь такое, что вы не умеете делать? – спросила потрясенная Таня.

– Есть, – уверенно ответил Дуглас. – Я не умею готовить. Мне вообще скучно есть. Мне это кажется пустой тратой времени.

Так вот почему он такой худой и почему никогда не делает перерывов на обед во время совещаний.

– Я ем только ради поддержания жизни. Многие люди относятся к еде как к чему-то важному, а некоторые просто трепетно. Я этого не понимаю. У меня терпения не хватит сидеть за обеденным столом по нескольку часов, а уж тем более что-то готовить для себя. Еще я не играю в гольф, хотя и умею, это мне тоже кажется скучным. Я никогда не играю в бридж. Люди из-за карт делают кучу гадостей. Если я хочу с кем-нибудь поругаться или кого-нибудь оскорбить, я сделаю это по серьезному поводу, а не из-за колоды карт.

В его словах был резон.

– Насчет бриджа я с вами соглашусь. Я играла в колледже, но потом перестала по той же причине. А вы играете в теннис? – спросила Таня ради поддержания разговора, когда Дуглас заиграл новую пьесу – уже не такую сложную, не требующую такой сосредоточенности, как первая.

– Играю. Но больше люблю сквош. Он быстрее. Дуглас был человеком нетерпеливым, во всем предпочитающим скорость. Его интересно было изучать, и Таня подумала, что, возможно, когда-нибудь она сделает его персонажем своего рассказа. Такой характер располагал к анализу.

– Я тоже играю в сквош, но не очень хорошо. И муж играет. Но я предпочитаю теннис.

– Нужно будет нам с вами как-нибудь сыграть, – сказал Дуглас и на некоторое время сосредоточился на музыке, а Таня с удовольствием слушала. Через некоторое время она вернулась к бассейну и прилегла в шезлонге, чтобы не беспокоить его. Дуглас, похоже, с головой ушел в музыку. Лишь через час музыка смолкла, и он вышел к бассейну.

– Я восхищена вашей игрой, – искренне сказала Таня.

Дуглас присел в соседнее кресло. Он выглядел энергичным и посвежевшим; глаза его блестели. Музыка всегда так действовала на него.

– Музыка питает мою душу, – просто отозвался он. – Я не могу жить без нее.

– А я не могу не писать, – призналась Таня.

– Это видно по вашим работам, – сказал Дуглас, изучающе глядя на нее. Видно было, что Таня чувствует себя естественно. Когда Дуглас пригласил ее провести день у бассейна, ей и в голову не пришло бы, что такое возможно. Дуглас приятно удивил ее, и день сложился чудесно. Таня чувствовала себя отдохнувшей. – Поэтому я всегда хотел работать с вами – потому, что понял из ваших произведений, что вы страстно любите свою работу, как я – музыку. Это мало о ком можно сказать. Я понял это по первой же вашей вещи, которую прочел. Это редкий дар.