Артур и Джордж

Странно, но и приятно, какой решительной бывает Мод. За рабочим столом или нет, Джордж всегда взвешивал один аргумент за другим, прежде чем принять решение. Мод не считала нужным тратить столько времени, она видела яснее — или, во всяком случае, быстрее, — и он предоставлял ей все решения по дому, как и все деньги, кроме тех, которые были нужны ему на одежду и деловые расходы. Она оплачивала все, что им требовалось, вносила определенную сумму на счет в сберегательном банке, а остальное жертвовала на благотворительность.

— Тебе не кажется, что отец не одобрил бы… такое?

— Отец умер двенадцать лет назад, — ответила Мод. — И я всегда предпочитала думать, что те, кто пребывает в присутствии Бога, становятся несколько иными, чем были на земле.

Его все еще поражало, насколько Мод способна быть прямолинейной: ее утверждение граничило с критикой. Джордж решил больше этого не обсуждать, а поразмыслить потом наедине с собой. Он снова взял газету. Его сведения о спиритуализме в основном ограничивались несколькими страницами, написанными сэром Артуром, и он не мог бы сказать, что читал их с полной сосредоточенностью. Мысль о том, что шесть тысяч человек будут ждать, чтобы их духовный вождь, ушедший от них, обратился к ним через посредство медиума, внушала ему тревогу.

Скопления людей в одном месте пугали его. Он вспоминал про толпы в Кэнноке и Стаффорде, про грубых зевак, осаждавших после его ареста дом священника. Он вспоминал людей, бешено барабанивших в дверцы кеба и размахивавших палками; он вспоминал людскую тесноту в Льюисе и Портленде и как это обостряло удовольствие от одиночного заключения. При определенных обстоятельствах он мог посетить публичную лекцию или большое собрание солиситоров, но в целом смотрел на тенденцию людей скапливаться в одном и том же месте как на первоначальный признак утраты разума. Правда, живет он в Лондоне, городе с огромным населением, но в основном ему удавалось регулировать свои соприкосновения с людьми обоего пола. Он предпочитал, чтобы они приходили в его приемную поочередно; его письменный стол и знание законов служили ему там защитой. Тут была безопасность, здесь, в доме 79 по Боро-Хай-стрит, — приемная внизу, а наверху комнаты, которые он делит с Мод.

Такая превосходная идея — им поселиться вместе, хотя он уже не помнил, от кого она исходила. Когда сэр Артур помог ему добиться полного оправдания, мать некоторое время гостила у него в комнатах миссис Гуд на Мекленбург-сквер. Но, конечно, ей следовало вернуться в Уайрли, и идея обмена женщинами-хозяйками выглядела логичной. Мод, к великому удивлению их родителей, хотя отнюдь не к его собственному, оказалась чрезвычайно практичной. Она наладила его хозяйство, стряпала, заменяла его секретаршу, когда та отсутствовала, и выслушивала его рассказы о клиентах с тем же увлечением, как прежде в их старой классной комнате. После переезда в Лондон она стала менее скованной, обзавелась своим мнением, а также научилась его поддразнивать, доставляя ему редкое удовольствие.

— Но что я надену?

Мгновенность ее ответа означала, что она предвидела этот вопрос.

— Синий деловой костюм. Это не похороны, и в любом случае они противники черного. А вот выразить уважение необходимо.

— Видимо, помещение огромное. Сомневаюсь, что мне удастся получить билет вблизи сцены.

Это уже часть их совместной жизни: Джордж начинает выискивать возражения против планов, уже решенных. А Мод в ответ снисходительно смотрит на эти оттяжки. Теперь она вышла, и он услышал, как на чердаке у него над головой двигаются какие-то предметы. Спустя несколько минут она положила перед ним что-то, вызвавшее внезапную дрожь, — его бинокль в пропыленном футляре. Она взяла тряпку и стерла пыль. Кожа, давно не полированная, тускло заблестела от влаги.

В одно мгновение брат и сестра уже снова стоят в Садах-На-Обрыве в Аберистуите в последний всецело счастливый день в его жизни. Прохожий указывает на вершину Сноудона; но Джордж способен видеть только восторг на лице сестры. Она оборачивается и обещает купить ему бинокль. Две недели спустя начались его испытания, а потом, когда он освободился и они переехали на Боро-Хай-стрит, в первое их Рождество вместе она вручила ему этот подарок, и он чуть не расплакался от жалости к себе.

Он был благодарен и недоумевал, ведь Сноудон был отсюда далеко, а он сомневался, что они когда-либо вновь посетят Аберистуит. Мод предвосхитила эту реакцию и предложила, чтобы он занялся наблюдением птиц. Этот совет, как и все предложения Мод, поразил его своей крайней разумностью, и потому несколько воскресений подряд он отправлялся на болота среди рощ в окрестностях Лондона. Она думала, что ему нужно хобби; он думал, что ей время от времени нужно, чтобы он уходил из дома. Несколько месяцев он покорно предавался этому занятию, но, сказать правду, ему было трудно следить за птицей в полете, а сидящие на ветках словно бы находили удовольствие в том, чтобы маскироваться. Вдобавок — и кроме того — в большинстве места, считающиеся наиболее удобными для наблюдения за птицами, показались ему чересчур холодными и сырыми. Если проведешь три года в тюрьме, тебе больше не потребуются холод и сырость в твоей жизни, пока тебя не уложат в гроб и не опустят в самое холодное и сырое место из всех. Таков был взвешенный взгляд Джорджа на наблюдения за птицами.