Адский город

— Зут! — отчаянно выругался ящер, рванувшись в сторону.

Рыба извернулась всем телом, следуя за ним. Вода вскипела от удара двух широких плавников.

Аргонианин смог оценить по достоинству ее размер: не меньше пятнадцати футов, и это без учета длинного, похожего на кнут хвоста. А ее зубы! Они заставили бы покраснеть от стыда любую акулу!

— Многозуб! — выкрикнул Верт. — Ты разозлил его!

Загребая руками и ногами, Светло-Глаз пытался поднырнуть под хищную тварь, но та не отставала, стараясь сцапать его за правый бок. Ящер изо всех сил полоснул по чешуйчатой морде когтями, целясь в глаза. Чудовище отшатнулось. Светло-Глаз, схватившись за плавник, запрыгнул многозубу на спину и плотно прижался, обхватив всеми конечностями.

«Попробуй теперь укусить меня!»

Но рыба не сдавалась, извиваясь в воде, как угорь на сковородке.

Верт взмахнул копьем, но удар хвоста отбросил его в сторону.

«Ах ты тварь!»

Многозуб кружил на месте с бешеной скоростью. Где верх, где низ?

От быстро сменяющихся картинок голова Светло-Глаза начала кружиться, руки и ноги дрожали от напряжения. Еще чуть-чуть, и он не удержится…

«Надеюсь, твое брюхо мягче спины…» — озлобленно подумал он, отпуская одну руку.

Потянувшись вниз, он попробовал разорвать когтями рыбий живот. Шкура многозуба подалась, но в этот миг запястье Светло-Глаза оказалось прижато широким плавником. Он отпустил вторую руку и, чувствуя, что соскальзывает со спины, повторил попытку.

Многозуб изогнулся дугой, стряхивая «наездника». Сброшенный непреодолимой силой аргонианин оказался ниже хищника. Вложив в удар всю силу и всю ненависть, он услышал, как рвется прочная кожа под его когтями. Рыбу окутало кровавое облако. Она отпустила руку Светло-Глаза и, потеряв к противнику всяческий интерес, кинулась наутек.

И тут аргонианин вспомнил о Верте.

Желтокожий скроу с закрытыми глазами завис в воде почти у самого дна. Его грудь судорожно вздымалась.

Взвалив безжизненное тело на плечи, Светло-Глаз мощными гребками рванулся к поверхности. Всей спиной он ощущал слабое подергивание утопающего.

Вот и живительный воздух. Вытащив Верта на отмель, аргонианин перевернул его вниз головой и держал до тех пор, пока из легких не перестала литься вода. Тогда человек открыл глаза и повел по сторонам диким взглядом. Попытался вдохнуть и не смог.

— Вернуть тебя под воду? — спросил Глаз.

Верт яростно замотал головой, но его движение можно было истолковать и как «да», и как «нет».

Мгновение спустя он задышал, вначале неглубоко и прерывисто, а потом все ровнее и спокойнее.

— Многозуб обычно не такой кровожадный… — пробормотал он, тяжело опираясь на плечо Светло-Глаза. — Они вообще редко нападают на нас. Наверное, ты здорово отличаешься от всех. А может быть, он напал потому, что обитатели Клоаки Сущности еще не запомнили тебя. Подумали, что ты враг. — Верт посмотрел на Светло-Глаза. — Кстати, спасибо. Я не смог бы выплыть самостоятельно.

— Я подумал, что ты собрался умирать.

— Переход всегда бывает очень тяжелым, — виновато произнес Верт. — Дышать под водой ты уже не можешь, а воздухом — еще не можешь. Тяжело. Кажется, будто сейчас задохнешься.

— Ужасно! — воскликнул ящер. — Неужели нет лучшего способа?

— Иногда лорды или леди снисходят до того, чтобы поплавать, и находят иные возможности. Но пары ничего не стоят, мой друг! Кроме того, нас рождается довольно много. Это ты пока один такой.

— Пока?

— Да. Клоака Сущности теперь знает тебя, а значит, скоро узнает и инжениум. Не удивлюсь, если довольно быстро здесь начнут резвиться скроу, очень похожие на тебя. И тогда тобой тоже перестанут дорожить.

Глава третья

Рассвет едва-едва окрасил розовым край небес, когда Аттребус, Гулан и Радаса выбрались к городку под названием Айон. Прохладный ветерок нес запах леса и росы. Где-то горланил петух, призывая кур покидать уютные насесты и выбираться во двор. Горожане просыпались, легкий дым плыл над крышами, щекоча ноздри.

— Так себе городок, — пренебрежительно заметила Радаса. — Смотреть не на что.

Аттребус кивнул. Айон не отличался красотой и живописностью. По большей части его составляли здания из серого камня, приземистые и невзрачные, лишь несколько деревянных домов украшала резьба. Даже маленькая часовня Дибеллы выглядела просто и безыскусно.