Большей любви не бывает

После службы Эдвина пригласила на ленч нескольких друзей их родителей. Это был первый прием после их рокового путешествия на «Титанике».

В этот апрельский день они еще праздновали седьмой раз день рождения Алексис. Миссис Барнс испекла красивый пирог, и этот грустный день превратился в теплый домашний праздник. Знакомые их семьи, с которыми Эдвина давно не встречалась, засыпали ее приглашениями — ведь траур давно кончился. Многие заметили, что Эдвина все еще носит на левой руке обручальное кольцо, но Эдвина была красивой молодой девушкой, и поэтому никто не сомневался, что пройдет время, и она осчастливит своим согласием какого-нибудь мужчину.

Бен обратил внимание, как на нее смотрели молодые люди, и почему-то ему это не очень понравилось.

— Чудесный был день, — тихо сказал он Эдвине, сидевшей на качелях в саду.

— Правда? — Она была довольна и улыбнулась Бену:

— Им бы понравилось. Он улыбнулся в ответ и кивнул:

— Да. Они бы гордились вами. — Особенно старшей дочерью, хотел добавить он.

Какой удивительной женщиной она стала. Тяжелые испытания, выпавшие на ее долю, превратили Эдвину из беззаботной девочки в мудрую мужественную женщину.

— Ты проделала невероятную работу за этот год.

Эдвина польщенно улыбнулась, но она знала, что предстоит сделать еще больше. Каждый из детей нуждался в ее помощи, особенно Филип, который ужасно волновался из-за своего предстоящего поступления в Гарвард.

— Иногда я жалею, что не могу сделать большего для них, — призналась она Бену, — особенно для Алексис.

— Тебе не в чем себя упрекнуть, — успокоил ее Бен.

К Эдвине подходили люди, благодарили ее, говорили теплые слова о ее родителях, и, когда ушел последний гость, она почувствовала себя очень уставшей. Дети сидели на кухне с Шейлой и миссис Барнс и доедали именинный торт. Эдвина с Беном расположились в библиотеке и делились впечатлениями о празднике.

— Ты, кажется, получила кучу приглашений. — Он был рад за нее, но все же, к собственному изумлению, почувствовал укол ревности Как будто он рассчитывал, что она всегда будет в трауре и видеться будет только с ним.

Эдвина лишь слегка улыбнулась в ответ.

— Да, все были так добры ко мне. Но все равно ничего особенно не изменится, у меня по-прежнему забот полон рот, а многие этого не понимают.

Облегчение? Почувствовал ли он облегчение, спрашивал себя Бен, не в силах разобраться в своих чувствах. Она ведь дочь его лучшего друга… Но он испытывал к ней совсем не отцовские чувства, боясь признаться в этом самому себе, и нахмурился, когда Эдвина, улыбаясь, протянула ему рюмку шерри.

— Ну, не будьте таким мрачным.

— Вовсе я не мрачный, — солгал он.

— Да-да. Вы напоминаете мне тетю Лиз. Чего вы боитесь? Что я опозорю имя Уинфилдов? — поддразнила его Эдвина.

— Едва ли. — Он отхлебнул шерри, поставил рюмку и решительно посмотрел на нее. — Эдвина, что ты собираешься делать в этой жизни?

Он взглянул на кольцо на ее левой руке и подумал, не сочтет ли она его сумасшедшим. Сам-то он считал, что давно уже сходит с ума.

— Я серьезно, — сказал Бен с настойчивостью, удивившей Эдвину, — этот год прошел… Что ты собираешься делать теперь?

Она задумалась на минутку, но ответ ей был ясен еще с той страшной апрельской ночи.

— Мои планы не изменились. Я буду заботиться о детях. — Ей это казалось таким очевидным. У нее не было выбора, только долг и любовь, и обещание, что она дала родителям, садясь в спасательную шлюпку. — Мне больше ничего не нужно, Бен.

«Но не в ее же возрасте! У нее вся жизнь впереди», — с горечью подумал он.

— Эдвина, когда-нибудь ты пожалеешь об этом. Ты слишком молода, чтобы отказываться от собственной жизни ради братьев и сестер.

— А разве я отказываюсь? — Она улыбнулась, тронутая его беспокойством за нее. — Что в этом плохого?

— Плохого ничего нет, — мягко сказал Бен, не отрывая от нее глаз, — но нельзя на это тратить жизнь. Тебе нужно гораздо больше, Эдвина. Твои родители всегда были вдвоем.

Они одновременно вспомнили, как утром священник говорил о Кэт и Берте, и Эдвина подумала, что она тоже собиралась начать свою жизнь с Чарльзом, но потеряла его. А больше ей никто не нужен… Только Чарльз…

Но Бен смотрел на нее выжидающе.

— Разве ты не понимаешь, о чем я говорю, Эдвина? — Он нежно улыбнулся, и она на секунду смутилась.

— Понимаю, — спокойно ответила она. — Вы хотите, чтобы я была счастлива, но я счастлива здесь, с детьми.