Марта Квест

Донаван вернулся, и Марта спросила:

— Что случилось?

— Ничего особенного, дорогая Мэтти. Иди наверх и побеседуй со Стеллой, она тебе все объяснит.

Поднимаясь в лифте, они избегали смотреть друг на друга. Сейчас Марта ненавидела Донавана. Не может быть, говорила она себе, чтобы Адольф шпионил за ней.

Однако внутренний голос твердил ей, что, увы, это вполне возможно и очень похоже на него. Борясь с этим новым для нее открытием, Марта вошла в квартиру Мэтьюзов. Эндрю и Стелла ждали ее. Эндрю был смущен, но старался скрыть это под маской человека, взявшего на себя тяжелую обязанность, а Стелла сидела на диване с таким лицом, точно ожидание было для нее пыткой. Когда Марта вошла, она вскочила и подбежала к ней. Дав себя поцеловать, Марта спросила:

— В чем дело?

Стелла обняла ее за плечи и, слегка сжимая в объятиях и как бы говоря: «Потерпи немного», подвела к дивану, а сама уселась напротив, наклонившись вперед. На Стелле было черное нарядное платье, расшитое блестками, — Марта сразу обратила на него внимание и решила, что оно слишком кричащее, но это не мешало ей волноваться, ожидая, что скажет Стелла. У Стеллы была новая прическа — волосы мягкими, блестящими волнами лежали на ее маленькой головке; продолговатое, густо накрашенное лицо было почти абрикосового цвета, глаза возбужденно блестели, хотя она и старалась подавить в себе возбуждение и казаться уравновешенной молодой женщиной.

— Дорогая Мэтти, — неторопливо, тихим голосом начала она, и Марта сразу ощетинилась, почувствовав ложь. — Мы считаем своим долгом сказать вам — нет, помолчите минутку (при слове «долг» Марта удивленно подняла брови), дайте мне кончить, Мэтти.

Марта взглянула на Донавана, с жадным любопытством наблюдавшего за этой сценой; потом перевела взгляд на Эндрю, по лицу которого видно было, что он вынужден соглашаться с женой, если даже ее слова являются для него неожиданностью. Он явно избегал встречаться взглядом с Мартой, молча взывавшей к нему о помощи.

— Мэтти, — продолжала Стелла с приторной мягкостью, которая так раздражала Марту, — вы еще очень молоды, и вы совершаете ужасную, ну просто ужасную ошибку. Надо было вам послушаться нас. У этого человека дурная репутация, он лишен всяких нравственных устоев и…

Тут Марта невольно рассмеялась, подумав о том, какую сугубо сексуальную атмосферу создает вокруг себя Стелла.

— Нет, Марта, не смейтесь, — торопливо сказала Стелла. — Он нехороший человек. Он всем рассказывает о вашей связи, хвастается вашими отношениями.

Это было новым ударом для Марты. Она даже не сразу нашлась, что сказать. Внутренний голос решительно утверждал: «Нет, это неправда», но ум ее был в смятении: ведь если он мог шпионить за ней — а этому она верила, — то почему же он не может хвастать? Она сидела нахмурившись, с неприязнью глядя в торжествующее лицо Стеллы.

Все смотрели на нее; Марта в ужасе почувствовала, что у нее задрожали губы и рот невольно скривился, а Стелла, как мастер своего дела, еще поднажала:

— Он рассказывает про вас по всему городу, Мэтти.

Тут Марта разрыдалась. Но злилась она прежде всего на себя: ну зачем она плачет, теперь уж окончательно она пропала. Сквозь слезы она увидела, как вспыхнули жестоким огоньком блестящие глаза Стеллы, как улыбнулся Донаван — впрочем, он тут же спохватился и придал своему лицу торжественно-грустное выражение. Что же до Эндрю, то ему было очень не по себе. Он встал, подошел к ней и, отстранив Стеллу, обнял Марту.

— Ну не плачьте, все будет в порядке, — ласково сказал он и метнул злой взгляд на жену, с задумчивой улыбкой приглаживавшую волосы, не спуская глаз с Марты.

И Марта взяла себя в руки — даже слишком скоро, по мнению Стеллы, — попыталась улыбнуться и непринужденно попросила дать ей платок.

— Тебе не идет, когда ты плачешь, — заметил Донаван, протягивая ей свой платок. — Вот Стелла, та выглядит божественно, когда льет слезы. Ради бога, Мэтти, дорогая, напудри нос.

— Ну вот что, хватит, — сказал Эндрю, которому до смерти все это надоело. — Будем считать, что все кончено, хорошо? И давайте выпьем.

Он вышел, чтобы налить всем по стакану вина, и Стелла, воспользовавшись этим, снова взялась за свое.

— А теперь мы хотим, чтобы вы поехали сейчас с нами и присутствовати при нашем разговоре с ним.

— Зачем это? — мрачно запротестовала Марта. Она уже считала, что инцидент исчерпан.