Клей

– Мне и не надо напоминать, Терри, я всё отлично помню, – прохладно ответил Билли.

Терри казалось, что трезвенник Билли Биррелл ни фига не гнётся, как будто его из бронзы отлили. И выглядит офигенно, а с чего бы ему херово выглядеть? Уж у него небось и программа упражнений, и особая диета здорового питания, и никаких там, не дай бог, излишеств – стиль жизни. Тоже постарел, конечно. Волосы поредели, мимические морщины стали поглубже. Биррелл. Да откуда у него вообще мимические морщины, если мимика отсутствует напрочь? И всё же это Билли, выглядит он отлично, и Террино сердце заныло от ностальгии.

– Помнишь, как мы ездили на чемпионат в Эйнтри. Кубок мира в Италии в девяностом. Октоберфест в Мюнхене, Билли?

– Да, – ответил Билли ещё более сдержанно, чем намеревался.

– Видишь, я-то мир повидал. А на самом деле – везде одна хуйня, Кэт, – сказал Терри. И тут же, не дожидаясь реакции, добавил: – А ведь он, Кэт, боксёром был, наш Билли-бой, не хухры-мухры. – Терри сжал руку в кулак и прижал к Биллиному подбородку.

– А ведь ты был серьёзным претендентом, без пяти минут чемпион!

Билли отпихнул Террин кулак. Инстиктивно Терри покрепче прижал к себе Катрин. Если Билли его уложит, она повалится вместе с ним. Этот упырь так лелеет свой имидж, посмотрим, как ему это понравится. В «Вечерних новостях» напишут примерно следующее:

Вчера всемирно известная американская певица Катрин Джойнер получила лёгкую травму в потасовке в одном из городских пабов. Сообщают, что в инциденте был замешан известный спортсмен Билли (Бизнес) Биррелл.

Билли Биррелл. Друг. Терри представил себе их с Билли со спортивными вещмешками на плечах, в растянутых свитерах, убитых джинсах и парках. Потом были кишки от Бена Шермана и «Ста-прест», футболки с манжетами, «Адидас» и Фред Перри. Острая боль обиды пронзила его и тут же обернулась меланхолией.

– И тогда в «Лейт-Викторин» мы пошли с тобой, Билли… надо было стоять на своём. Помнишь, Билли… помнишь… – Терри говорил всё тише, в голосе сквозила безысходность, он чуть не разрыдался, когда вспомнил про Голли и его безжизненное тело на асфальте, про N-SIGN Юарта, который затерялся где-то в Австралии или бог знает где, про свою мать, Люси, сына Джейсона, чужого ему человека, Вивиан… и покрепче прижал к себе Катрин.

Джейсон. Имя выбрал он. Собственно, и всё. Люси он сказал, что никогда не станет таким, как тот старый упырь, ублюдок, который бросил их с матерью, что он будет хорошим отцом. Он с таким жаром отдался желанию стать максимально непохожим на старого гондона, что и не заметил, как все его усилия ушли на поверхностные признаки, и на самом деле они – как две капли воды.

Терри вспомнил тот период, когда он решил постараться стать частью жизни своего сына. Он забрал его от Люси, и они пошли на матч, на Истер-роуд. Мальчик скучал, разговор не клеился: слово из него вытянуть, что зуб вырвать. Один раз, поддавшись эмоциям, он попытался обнять Джейсона. Мальчик смутился и напрягся так же, как вот сейчас Биррелл. Его собственный сын заставил его почувствовать себя последним отбросом.

В следующее воскресенье он решил отвести Джейсона в зоопарк. Ему подумалось, что ребёнку интересно будет в компании с кем-нибудь из сверстников. Он слышал, что матери Голли иногда по выходным отдавали малышку Жаклин, а она чуть младше Джейсона.

Он отправился к ней и позвонил в дверь.

– Что тебе надо? – спросила она с потусторонним холодом в голосе, и её большие глаза – прямо как у сына – расширились и затягивали в себя.

Терри не смог выдержать этот взгляд, он резал по живому. Под этим взором он чувствовал себя, как заключённый концлагеря, который задумал побег и вдруг оказался в луче прожектора. Он нервно кашлянул.

– Э… Я слышал, что вам привозят малышку по выходным… я тут подумал, мы с моим пацаном собираемся в зоопарк в воскресенье… вам не нужно передохнуть, так я взял бы заодно и Жаклин…

– Да ты шутишь, – произнесла она ледяным тоном, – отпустить внучку с тобой?

Ей даже не надо было добавлять «после того, что случилось с моим сыном», это было написано у неё на лице.

Терри хотел было что-то сказать, но слова застряли в горле, и эмоции грозили выхлестнуть наружу. Он заставил себя многозначительно так посмотреть на Сьюзен Гэллоуэй, через собственную обиду постигая её боль. Если б он мог побороть в себе эту обиду, выдержать её взгляд, тогда б она, может, и смягчилась и они смогли бы поговорить по душам, разделить свою боль. Как поступил бы Билли сучий Биррелл. Однажды он видел, как миссис Гэллоуэй выходила из его большой блестящей машины и Билли подносил ей мешки с продуктами. Ну конечно, практическая помощь Биррелла всегда кстати, это так приятно. Кроме того, он известный спортсмен, а теперь ещё и преуспевающий бизнесмен. Даже Юарт, наркотой насквозь пропитанный, и тот был супердиджей и, по слухам, миллионер. Тут полагается козёл отпущения, и тот, кто остался в спальном районе, на задворках жизни, вполне подходит на эту роль. Тогда до него дошло, что в этом и есть его жребий. А уж Голли он любил не меньше других. Отвернувшись от матери своего погибшего друга, Терри, будучи трезвым, пошёл вниз пошатываясь, неуверенно, как беспомощный, жалкий алкаш, каким она его себе и представляла.