С моего места Джентльмена не было видно. Я видел, как осклабился стоящий с краю Дозо Дойл, его свежеобритую голову, его безумные глаза. Потом я увидел, как Хильер, физрук, дал знак Джентльмену, чтоб тот вышел, и тогда я его увидел. Его сложно не разглядеть.
– Засуньте свою сраную школу себе в жопу! – сказал Джентльмен, выйдя из строя.
Из рядов раздались смех и улюлюканье. На самом деле всё это ужасно походило на пантомиму в «Кингз» из Толлкросс, куда дядя Дональд водил нас посмотреть на Стэнли Бакстера и Ронни Корбет в «Золушке». Хильер попытался схватить его за руку, но Марти Джентльмен стряхнул его лапу и смери взглядом. Тот приссал.
– Вот он, менталитет… вы видите! Нет, вы видите! Блэки протянул руки в тсторону Джента, который пошёл уже к двери и показывает всем «V». – Вот он, менталитет… это то, против чего мы боремся! Мы пытаемся учить вас! Пытаемся учиииить… – вопит Блэки со сцены.
Джентльмен повернулся к сцене и заорал так, что чуть не ёбнулся, раскачиваясь на носках.
– ИДИ ТЫ НА ХУЙ, МУДАК! И ДЖИЗУСА СВОЕГО ЗАСУНЬ СЕБЕ В ЖОПУ!
– НОГИ ТВОЕЙ НЕ БУДЕТ В ЭТОЙ ШКОЛЕ! – взвыл Блэки.
Ещё больше смеха и улюлюканься. Лучшего представления здесь ещё никто не видел, точняк.
– Уж об этом не беспокойся, гондо! Здесь мне делать не хуй! – проорал Джентльмен, повернулся и вышел навсегда.
У девчонки по имени Маджори Филипс началась смеховая истерика, и она прикусила палец, чтобы остановиться. Билли и Карл чуть не плакали. Я говорю:
– Джентльмен не может быть школьником. Во всяком случае, после такого, – и все засмеялись, передавая шутку по рядам.
Круто!
Блэки продолжает что-то молоть, он уже совсем с катушек съехал, и Макдональд попросил его сесть. Нас отпустили. Вся школа только об этм и говорит, все чуть штаны не подмочили от смеха. Джентльмен всё правильно сделал, этот урод Блэки полез не в своё дело. Это было не во время школьных занятий, не хуй было докапываться. Я так вообще считаю, что нас медалью нужно наградить, что мы выступили против этих уродов. Джентльмен всё равно бы ушёл из школы через месяц-другой, так что ислючат его или нет – похуям. Повезло чуваку, что его приняли, через это он и из школы срыл. На работе никто не будет докапываться за то, что ты подрался на футболе. Здесь к нам относятся как к детям.
Вернувшись домой, я сходил для мамы в «чиппи». Вечером никуда не пошёл, смотрел телик. По понедельникам мы всегда ходим в «чиппи», потому что мама работает уборщицей и в этот день моет допоздна, у неё не бывает времени приготовить ужин. Я взял рыбу, две маринованные луковицы, маринованное яйцо, ролл и бутылку коки, сижу смотрю новости. Только я закончил есть, в дверь постучали. Мама пошла открывать, послышались голоса. Её высокий, их низкие.
Это копы. Жопой чую.
Это, наверно, насчёт нашего старика. Наверно. Последний раз его видели где-то в Англии. В Бирмингеме или где-то вокруг.
Потом они вошли. Мама смотрит на меня, лицо белое от ужаса. Копы уставились на меня, пачки у них как из камня вырезаны.
Они пришли за мной.
Я не могу ничего сказать. Они пришли за мной, я ничего не могу говорить.
Мама плачет и защищает меня, но они говорят, что должны отвезти меня в участок.
– Это какая-то ошибка, мама. Там разберутся. Я мигом обернусь, – говорю.
Она смотрит на меня и качает головой. Видно, что ей очень больно.
– Правда, ма, – взмолился я.
Хуже всего, что она вспомнила про нож. На всё время упрашивала меня избавиться от него, и я сказал ей, пообещал, что выброшу.
– Пойдём, Эндрю, сынок, – сказал один из копов.
Я встал. Смотреть на мать нет сил. Шина гладит Кропли. Я пытаюсь подмигнуть ей, но она отводит глаза. Она делает это от стыда, как те детишки на утреннем собрании.
Один из копов, похоже, из правых, другой, правда, нормальный, пока мы спускаемся и садимся в машину, всё говорит о футболе и всё такое. Я, однако, стараюсь не трендеть слишком много, на случай если они пытаются меня разговорить, чтоб я по ошибке не сдал кого. Навстречу идёт мистер Юарт в комбинезоне, с ящиком для инструмента. Он видит меня в машине, ускоряет шаг, но я не могу на него смотреть. Я понимаю, как все из-за меня обломаются.
Мы отъезжаем, и я даже рад, что он не успел вмешаться. Он бы постарался помочь, это точно, это бы только ещё больше меня смутило. Копы, наверно, его даже не заметили.
По ощущениям – конец света.