– Вы непременно должны поужинать с нами, – заявила Беатрис. – Через полчаса все будет готово. Для нас обоих это не простой ужин. И нам бы очень хотелось, чтобы сегодня вы были с нами. Если вы уйдете, Эрон ужасно расстроится. И я тоже. Вот ваш плащ, надевайте.
– Так мы будем ужинать здесь или куда-то уходим? – спросил Юрий, принимая из рук Беатрис свой черный плащ.
– Сейчас мы пойдем в церковь, – сообщил Эрон.
Он надел твидовое пальто и расправил отвороты. Потом проверил, на месте ли носовой платок. Сколько раз Юрий наблюдал, как он это делает. Эрон разложил по карманам ключи и паспорт. Потом, расплывшись в улыбке, достал какой-то лист бумаги и, не сводя глаз с Беатрис, развернул его.
– Надеюсь, Юрий, вы не откажетесь стать свидетелем на нашей свадьбе, – сказала Беатрис. – Магдален и Лили будут ждать нас в церкви.
– О, так ваша свадьба состоится прямо сейчас?
– Да, дорогой, – счастливо улыбаясь, подтвердила Беатрис. – Но нам надо спешить. Если мы задержимся, ужин пропал. Сегодня я угощу вас традиционными блюдами Мэйфейров. Надеюсь, Юрий, вы любите острые блюда?
Гвоздем стола будет приготовленный по особому рецепту лангуст.
– Спасибо, Юрий, – шепнул Эрон.
Беатрис надела темный жакет, и ее отрезное шелковое платье простого спортивного покроя сразу стало казаться более строгим и официальным.
– Вы оказали мне высокую честь, – заявил Юрий.
Да, ради такого случая компьютер может подождать.
Даже если это компьютер Моны.
– Сами понимаете, сейчас не слишком подходящее время для пышной свадьбы, – пояснила Беатрис, возглавляя маленькую процессию. – Может, потом, когда все неприятности останутся позади, мы закатим настоящий банкет. Как ты к этому относишься, Эрон? Да, конечно, когда все снова будут спокойны и счастливы, мы отпразднуем наше бракосочетание по-настоящему. Но тянуть с совершением обряда мне не хочется.
Она покачала головой и добавила с легкой тревогой в голосе:
– Я не хочу больше ждать.
Глава 19
Майкл выходил из спальни только в туалет, и всякий раз ему трудно было на это решиться. Прежде чем выйти, он должен был убедиться, что сиделка на своем посту. Потом он стремительно заскакивал в туалет, до которого было всего четыре шага, делал то, что ему требовалось, и торопливо возвращался.
Больше всего он боялся, что Роуан умрет, пока он справляет нужду. Умрет, пока он моет руки. Умрет, пока он говорит по телефону.
Его руки по-прежнему были мокрыми – он не стал задерживаться, чтобы их вытереть. Майкл опустился в старое глубокое кресло и окинул взглядом комнату. На выцветших обоях бессчетное количество раз повторялся один и тот же рисунок: плакучая ива, склоненная над ручьем. Им с Роуан эти старые обои внушали какое-то благоговейное чувство. Даже во время ремонта они не решились их заменить. Так же как и облупившуюся панель над камином. Все остальные вещи, окружавшие высокую старинную кровать с кружевным покрывалом, были новыми и удобными.
Роуан лежала, как и прежде, совершенно неподвижно. Отблески света играли в ее широко открытых безжизненных глазах.
Был вечер, около восьми часов. Сегодня ей вновь сделали множество всяческих «грамм» – так он называл все эти бесконечные медицинские исследования: электроэнцефалограмму, электрокардиограмму и так далее, и тому подобное. Сердце ее билось слабо, как и в тот день, когда ее нашли. Мозг был почти полностью мертв. И все же в нем сохранилось несколько действующих участков, которые заставляли работать внутренние органы. Ее нежное, тонкое лицо с изящно очерченными скулами немного порозовело. Благодаря внутривенному введению жидкостей кожа уже не казалась такой сухой. Исчезли морщины под глазами, и руки, вытянутые вдоль тела, выглядели более естественно. Мона сказала, что она совсем не похожа на прежнюю Роуан. И все же это Роуан.
Пусть ей представляется, что она гуляет в прекрасной солнечной долине, молился Майкл про себя. Пусть она никогда не узнает, что с ней произошло. Пусть ее никогда не коснутся наши тревоги. Пусть наши заботливые руки всегда будут оберегать ее.
Специально для Майкла в спальню принесли удобное, мягкое кресло. Оно стояло в углу, между кроватью и дверью в ванную комнату. Справа на комоде стояла пепельница, лежали сигареты и пистолет, который ему вручила Мона, большой тяжелый «магнум». Раньше он принадлежал Гиффорд. Два дня назад Райен привез его из Дестина.