Лэшер

Мужское мое орудие находилось в полной боевой готовности. И вот наконец, содрогаясь от наслаждения, я вошел в распахнувшуюся передо мной шелковистую расщелину.

Охвативший меня исступленный восторг был сопоставим лишь с тем, что я испытывал, когда сосал молоко из материнской груди. Я вновь сжимал в объятиях проституток из Флоренции, слышал их заливистый серебристый смех, ласкал их упругие груди, пальцы мои блуждали и путались в шелковистых волосах меж стройных ног, встречались с нежной, увлажненной желанием плотью. Неистовое вожделение, разгораясь во мне, исторгало из груди стоны и крики. Я никак не мог утолить голод плоти, не мог умирить сжигавшее меня пламя, унять жар соблазна… Я входил в нее снова и снова…

«О, как глуп я был, даром потеряв столько лет. Как глуп я был, так долго избегая наивысшего наслаждения, дарованного человеку. Как мало я вкусил от самого сладостного из земных плодов!» – только такие мысли посещали меня в те минуты безумного наслаждения.

Доски стола, на котором мы лежали, отчаянно скрипели и трещали. Кубки и тарелки летели на пол. Я весь взмок от пота, но мне казалось, что огонь страсти испепелит меня дотла.

А подо мной на жестких голых досках, посреди луж пролитого вина, объедков и рваных салфеток лежала вовсе не рыжеволосая красавица, а отвратительная горбатая карлица со зловещей ухмылкой на тонких губах.

– Господи, мне все равно, мне все равно! – стонал я. – Я хочу ее, хочу!

Я утолял свою похоть бесконечно долго и наконец, пресыщенный, впал в какой-то дурман. Думать о чем-либо я был не в состоянии. Я забыл, кто я есть, забыл, почему нахожусь в замке.

Словно сквозь пелену тумана, я чувствовал, как меня оторвали от карлицы. Я видел, как она в судорогах корчится на столе, видел, как из потайной влажной расщелины, в которую я изверг свое семя, появляется на свет нечто…

– Нет, я не хочу на это смотреть! – закричал я, словно очнувшись от столбняка. – Не хочу! Господи, прости меня!

Но огромный зал сотрясался от раскатов смеха, а волынки и барабаны подхватили этот смех, производя такой нестройный шум, что я в ужасе закрыл уши руками. Наверное, стоны мои перешли в звериный рев. Да, я ревел подобно раненому животному. Но в эти кошмарные минуты сам я не слышал собственного голоса.

Из чресл уродливой карги вышел новый Талтос – сначала длинные скользкие ноги, которые вытягивались на глазах, потом тонкое туловище, руки с невероятно длинными пальцами и, наконец, голова – вытянутая, покрытая какой-то слизью. Мать издала довольный крик. Да, он появился на свет, новый Талтос, наделенный прирожденными знаниями. Талтос, за несколько минут созревший из семени, зароненного в лоно ведьмы. То был мой сын, плоть от плоти моей. И, родившись, он сразу устремил на меня пронзительный взгляд.

Едва выйдя из материнской утробы, он начал расти с поистине невероятной скоростью. Глаза его сверкали, а гладкая кожа казалась такой же нежной, как кожа любого новорожденного младенца. Как некогда я, он жадно припал к груди своей матери и принялся сосать. Опустошив сначала одну, а потом другую грудь, он встал во весь свой исполинский рост, и люди приветствовали его радостными криками.

– Талтос! Талтос! Породи еще одного! Прежде чем солнце взойдет, породи женщину!

– Нет, нет! – лепетал я коснеющим от ужаса языком.

Но новорожденное чудовище, уже достигшее гигантских размеров, не мешкая навалилось на свою мать и совокупилось с нею точно так же, как недавно сделал это я. И через несколько минут из чресл горбатой карги вышло новое отвратительное создание – на этот раз женского пола. Новорожденную ведьму положили на стол передо мной. Клянусь, я не хотел вступать с ней в соитие, но плоть моя, возбужденная исходившим от нее ароматом, взбунтовалась и отказалась подчиняться.

О мои святые покровители, где вы были в эти минуты? Как позволили вы свершиться подобному грехопадению!

Меж тем люди, собравшиеся в зале, предавались безудержному веселью: все они плясали и пели под оглушительный аккомпанемент барабанов и волынок. Наконец меня оттащили от ведьмы. Перед взором моим стояла густая пелена, я ничего не видел. Кто-то плеснул мне в лицо вином. В следующее мгновение на свет появилось еще одно чудовище, рождение которого вновь было встречено приветственными криками.

– Талтос, Талтос, Талтос!

Едва успев разглядеть, кого ведьма извергла из своих чресл на этот раз, присутствующие оживленно загалдели: