79  

Карл II сам выбирал не только Британию, но также и рисовальщика, Яна Роттье из Антверпена, которому он предложил работу на Королевском монетном дворе. В наши дни процесс стал более забюрократизированным. Королевское ведомство почтовых марок перебрало несколько дизайнерских коллективов, прежде чем остановиться на Roundel Design Group. Roundel, в свою очередь, рассмотрел творчество нескольких потенциальных иллюстраторов и отдал предпочтение Барри Крэддоку, поскольку его сильной стороной была способность рисовать способом, напоминающим гравюру.

(«Сначала процарапываешь контур на литографическом камне, а затем еще раз проходишься штихелем», — объясняет он.) Его вклад — первое, на что обращаешь внимание в новой марке; но в том, что касается оформления, он — последнее звено в цепочке. Консультативный комитет Королевского ведомства почтовых марок и Roundel Design Group бок о бок трудились почти два года; мистера Крэддока привлекли только в последние шесть недель процесса. У него было три недели на обсуждение вариантов и затем три недели на то, чтобы выцарапать на бумаге все необходимое. Неудивительно, что при таких-то сроках иллюстратор не стал прочесывать модельные агентства в поисках некоего революционного Лица Девяностых; он просто взял и свистнул своей жене. Заплатил ли он ей? «Нет, — отвечает она. — У нас не такие отношения».

Мистер Крэддок — низенький бодрячок с шевелюрой, в которой видна проседь, и узкими усиками; оставшаяся без гонорара Британия — очаровательно нецарственная — живая, непосредственная женщина с тем родом лондонского акцента, который недавно был классифицирован специали. — стами по лингвистической демографии, как эстуарный английский[110]. Обоим под сорок, но педант, набравшийся нахальства установить точную дату рождения Британии, анекдотическим образом не избежит ответа «55 до н. э.», а именно год первого римского вторжения на наши острова. Крэддоки обитают в надлежаще английской среде: уильям-моррисовские[111] обои в гостиной, декоративная бронзовая тарелка с королевой Викторией на кухне, а внизу на газоне изваяние, изображающее скачущего вприпрыжку большого домашнего кролика, белого с черными ушками и жутковато-тонкой черной линией вдоль хребта. Порода, опять же очень кстати, называется старо-английская, хотя сами Крэддоки склонны подозревать, что это китайская. Столь же озадачивающе запутанны расовые корни новой Британии, которая определенно не прошла бы экзамен комиссии, одержимой pur sang. Карин наполовину датчанка, «возможно, с дедом саами», а по другой линии в ней есть капельки югославской, ирландской и французской крови. Однако ж ее генеалогия, по крайней мере в качестве модели, безупречно патриотична, поскольку ранее она снималась в телерекламе в роли королевы Виктории, восседающей на бочонке с пивом.

В интересующем нас случае она позировала Барри в домашней пародии на свое мифическое воплощение. Закутанная в простыню, она сидела на доске, установленной на корзине для пикников и куче книг; трезубцем в ее правой руке служили садовые грабли, круглым щитом у левого бедра — старая столешница; коряга из палисадника в левой руке играла роль оливковой ветви. В подобных обстоятельствах позирование, разумеется, не значит, что модель должна надолго застыть в зафиксированном положении — скорее от нее требуется пробовать разные позы и жесты для серии фотографий, с которых впоследствии будут сделаны эскизы рисунков. Если даже ее участие ограничилось лишь этим сеансом, осознавала ли Карин Крэдцок серьезность происходящего — ведь ей предстояло воплотить образ страны для следующего поколения? «Да нет, не особо, — отвечает она с беспечной улыбкой. — Просто нелегкая была работенка — надо было помочь ему ухватить момент"».

У Барри уже был стаж работы с национальным образом — ему приходилось рисовать Британию в разных рекламных проектах. На этот раз «ухватить момент» оказалось целой историей, и весьма непростой, не в последнюю очередь из-за постоянных консультаций — или, если хотите, вмешательств. («Всю дорогу у меня над головой стояло еще десять человек»).

Тьма тьмущая черновых набросков фиксируют эволюцию Барри от субтильной, вертлявой, простецкой, широколицей Карин, уставившейся влево, к монументальной, величественной, государственной, римсконосой Британии, смотрящей вправо. Рост Карин — 5 футов 3 1/2 дюйма, тогда как на этой марке, говорит она, в ней «чуть ли не восемь футов». «Да, она барышня со статями», — соглашается Барри, испытывающий почти благоговение перед делом своих рук. Разумеется, нарисованные изображения часто бывают далеки от оригиналов: хотя Герцогиня Ричмондская по общим отзывам была великая красавица (и великая дуреха), к моменту своего появления на монете она перенесла изуродовавшую ее оспу. В случае Марианны некоторые корректировки можно было бы внести даже и на более ранней стадии, если вечнозеленые слухи о подтяжках, которые делает себе на лице Катрин Денев, заслуживают доверия.

  79  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×