Бумажные розы

— У меня просто нет слов, чтобы выразить свою благодарность за вашу заботу обо мне, мистер Монтейн! — говорила по дороге Эви. — Но скажите: где вы были, когда этот сын собаки совал мне в лицо платок, смоченный в хлороформе?

Она вздохнула с облегчением, почувствовав сильную руку Тайлера у себя на талии. Колени ее дрожали, ноги подгибались. Надо же было так обмануться: она поначалу подумала, что тот приятный господин — руководитель актерской труппы. Вот лишний пример того, как далеко порой отстоят реальность и фантазия друг от друга. Ей следует быть поосторожнее.

— Сын собаки, вы сказали? — Губы Тайлера скривились в усмешке.

Мариэллен Пейтон была первостатейной лгуньей, но вместе с тем и леди до мозга костей. Если честно, ему сейчас очень хотелось вкусить ее губ, и он не видел причин, которые заставили бы его отказать себе в этом удовольствии. Он почти не сомкнул глаз последние несколько ночей, но силы человеческие небеспредельны, и она сама виновата в том, что он спал, когда пароход причаливал в Новом Орлеане.

Уйдя с палубы, заполненной пассажирами, собиравшимися сойти на берег, Тайлер обнял Мариэллен и наклонился к ее нежным губам. Грудь ее тесно соприкоснулась с его грудью, руки удобно обхватили ее узкую талию. Трепетные губы как будто источали дивный нектар, и Тайлер жадно припал к этому источнику. Прошла, наверное, минута, прежде чем Эви, опомнившись, оттолкнула его.

— Как вы смеете ко мне прикасаться! — Я, между прочим, как раз для того вас и нанимала, чтобы вы оберегали меня от мужских домогательств! Если вы не в состоянии держать себя в руках, сэр, нам лучше расстаться. Вы можете сойти на берег прямо здесь, в Новом Орлеане, а мы с братом отправимся дальше без вас.

С этими словами Эви вновь упорхнула на палубу. Тайлер, чертыхаясь, последовал за ней.

— Проклятие, Дэниел, если ты не будешь следить за тем, чтобы она сидела у себя в каюте под замком, я сам позабочусь об этом! — крикнул он, когда юноша внезапно возник перед его глазами.

Дэниел оглянулся на удаляющуюся сестру и вновь обернулся к этому самоуверенному картежному игроку:

— Если бы я мог посадить ее под замок, мы не были бы сейчас на этом пароходе. И потом, это ваша работа.

— Отлично, но если что — не обессудь! — раздраженно буркнул Тайлер и бросился догонять Эви.

Через минуту он уже тащил ее в каюту. Девушка отчаянно сопротивлялась, но где ей было тягаться со своим телохранителем! Когда они добрались до места, Тайлер оглушительно захлопнул дверь и прижал Эви к стене.

— Пришла самая пора еще раз поговорить, мисс Пейтон.

Эви прикусила язык, отчаянно пытаясь справиться с яростью и страхом, охватившими ее. Тайлер буравил ее горящими глазами, и оставалось надеяться только на то, что он не заметит ее волнения. Но как унять дрожь во всем теле?..

Если честно, ей очень хотелось, чтобы Тайлер обнял и крепко прижал ее к себе. Ей хотелось выплакаться у него на груди. Она даже не сопротивлялась, когда он накануне поцеловал ее, ибо отчаянно нуждалась в утешении. Впрочем, вскоре она поняла, что у него на уме совсем другое.

Вся напружинившись, Эви бросила на него гневный взгляд. Она давно научилась прятать от посторонних свои женские слабости — тот же страх, к примеру, — ибо в противном случае они неизменно пользовались этим. Тогда, на трапе, ее охватил настоящий ужас, но она не собиралась сейчас признаваться в этом Тайлеру. Глаза его горели, но, конечно, по другой причине: Эви здорово задела его мужское самолюбие. Но по этому поводу ей было что ему сказать.

— Спасибо, что поспели хоть к шапочному разбору, сэр. Но, признаться, я ждала вас несколько раньше, — проговорила она, выдавив из себя усмешку.

Эви не сомневалась, что, будь она мужчиной, Тайлер ударил бы ее за такие слова. Сейчас же он, сдерживая ярость, с силой стукнул кулаком по стене.

— Я не двинусь с вами дальше ни на шаг, пока вы не усвоите кое-какие правила поведения, мисс Пейтон.

Кстати говоря, в свое время этому должна была научить вас ваша матушка. Или воспитательница. Словом, человек, который несет ответственность за то, что взрастил такую непутевую девицу, как вы!

Он был слишком близко к ней, чтобы Эви могла хоть немного успокоиться и собраться с мыслями. Взгляд ее был почему-то прикован к блестящим перламутровым пуговицам его рубашки. Его бедра прижимались к ее бедрам. На верхней юбке Эви был всего один обруч, и Тайлеру ничто не мешало вплотную подобраться к ней спереди. А назад отступать было некуда, ибо он и так уже пригвоздил ее к стенке.