114  

Шляпу он прихватил с собой, идя на баррикады. Старушка держалась молодцом – осталась на голове, не потерялась в драке. И сейчас была готова без трепета встретить лезвие вражеского кинжала.

Огюст старался не думать о Галуа. О том, что буквально неделю назад возле этого неприятного, вонючего пруда юноша-математик схлопотал пулю в живот. И надменный Пеше д’Эрбенвиль стоял над раненым, ухмыляясь, а потом ушел – не оборачиваясь, даже не потрудившись довезти Галуа до больницы. Несчастного подобрали случайные люди. Если бы не они, труп нашли бы много дней спустя – распухший, истерзанный собаками.

«У меня нет времени...» – пометка на полях рукописи.

Сколько ни верти снежинку вокруг оси, проходящей через ее центр, – мертвых не воскресить. В прошлое не вернуться, не предупредить: «Берегись!» – снег засыпал дороги, сугробы встают на пути смельчаков...

– Вы готовы, господа? Сходитесь!

Чувствовалось, что д’Эрбенвиль – отличный фехтовальщик. Он и кинжал держал, как шпагу, выставив руку далеко вперед. Плащ, намотан не до конца, волочился по земле – впитывая росу, наливаясь опасной тяжестью. Окажись у бретера клинок подлиннее, Шевалье несдобровать. Выпад, другой – разведка, не более. Но острие лишь самую малость не дотягивалось до лица Огюста.

Этого он и ждал, на это надеялся.

– Такой молодой!.. ай, горе мне! – такой молодой, а уже торопится умереть!..

Выпад. Режущий удар наотмашь.

– Ай, беда! Смотрите, люди! – подлец в рай боком лезет...

Друзья Пако Хитано съезжались в Ним со всех концов Европы. Бородачи в живописных лохмотьях, веселые и вороватые, они учили мальчишек, пригретых дедом: «Язык острей ножа!» Враг все слышит. Хорони врага заранее. Молоти любую чушь, лишь бы злила. Перемывай косточки, прежде чем щекотнуть их ножичком.

«Учись, малыш! – под этим соусом я разделал Энрике Босяка. А наваха Энрике, все знают, славилась отсюда до Мадрида!..»

– Эй, приятель! Коня продал, друзей продал, честь продал...

Кинжал взбесился.

– ...жизнь даром отдавай! Грош цена твоей жизни...

Взмах плаща.

Нет, бретер. Это ты на сцене, в «Нельской башне» будешь размахивать. Под бурные аплодисменты. А здесь – извини. Спасибо, дедушка Пако, за науку. Отвага тореадора, ловкость мавра. И грация танцора фламенко. Ты заставлял нас, неуклюжих мальчишек, плясать до изнеможения. Играл на гитаре, со старческой хрипотцой распевая жаркие, страстные песни: солеа, сигирийя, фанданго. И бил сопляков палкой, если мы не ловили ритм...

Огюст Шевалье поймал ритм.

  • Ay de mi, perdi el camino;
  • En esta triste montana —
  • Ay de mi! – perdi el camino... [16]

Улучив момент, он прыгнул к д’Эрбенвилю. Шляпа, зажатая в кулаке, ловко сбила вооруженную кинжалом руку в сторону. «Бычий язык» навахи лизнул бретера выше локтя, по вздутой мышце – с оттяжкой. Огюст расхохотался, дразня противника. И – сразу назад, увернувшись от клинка, отбивая каблуками рыдающую, зовущую чечетку.

Прыгать дедушка Пако учил «по-андалузски» – зайдя в воду по грудь.

«Наваха, – говорил старик-цыган, не знающий латыни, и был прав, – это бритва. Фламенко – огонь. Бритва из пламени – жжет, режет, пляшет...» Маленький Огюст кивал, соглашаясь. Уже потом, в Нормальной школе, выяснив, что значит на языке древних римлян «novacula» и «flamma», он купил бутылку дорогущей «Мадам Клико» – и выпил за здоровье Пако Хитано, мастера танцующих ножей.

  • Ay de mi, perdi el camino;
  • Dxame mete l’rebanu
  • Por Dios en la to cabana!
  • Entre la espesa flubina —
  • Jay de mi! – perdi el camino!.. [17]

Д’Эрбенвиль не знал испанского.

Убежден, что противник издевается над ним, распевая глумливые куплеты; стервенея от боли в порезанной руке, он решил прибегнуть к хитрости. Отступая, Пеше оставил свободный край плаща перед собой на траве – ну! ну же! Шевалье решил не разочаровывать противника. Притворившись, что в азарте пляски не заметил подвоха, он двумя ногами наступил на коварный плащ. Ликующий бретер рванул «ловушку» на себя, желая опрокинуть врага, – и Огюст кошкой подскочил вверх, умело махнув ножом.

Инерция пустого рывка чуть не заставила д’Эрбен– виля упасть. Стараясь удержать равновесие, он всем телом наклонился вперед – и нарвался на молниеносный «autografo maestro». Лезвие навахи полоснуло его по лбу, сразу над бровями.

Лицо залила кровь.

  • Dexame pasar la noche
  • En la cabana contigo!
  • Perdi el camino
  • Entre la niebla del monte —
  • Jay de mi – perdi el camino... [18]

В сущности безобидный, «автограф» выглядел ужасно. Длинный, обильно кровоточащий порез превратил красавца в урода. Отступая, размахивая кинжалом вслепую, Пеше тер глаза плащом, боясь не увидеть, пропустить следующий – смертельный! – удар.

  114  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×