27  

Тем временем во дворце Анжело хитросплетения Эрколе выплывают наружу. Витторио и полдюжины других придворных наседают на него и обвиняют в убийстве Доменико. Парадом проходят свидетели, и после быстрой пародии на суд Эрколе просто забивают до смерти – весьма свежее решение.

В следующей сцене мы в последний раз видим Никколо. Он решает сделать привал на берегу озера, где, как он помнит, пропал отряд рыцарей из Фаджио. Сидя под деревом, он вскрывает письмо Анжело и узнает наконец о перевороте и смерти Паскуале. Никколо становится ясно, что он едет навстречу воцарению, любви всего герцогства и осуществлению своих самых заветных мечтаний. Скорчившись под деревом, он читает отрывки из письма вслух и саркастически комментирует очевидное нагромождение лжи, призванной успокоить Дженнаро, пока Анжело будет собирать войско в Сквамулья, чтобы напасть на Фаджио. За сценой раздается разбойничий клич. Никколо вскакивает на ноги, вперяет взгляд в один из проходов полукруглого зала и застывает, опершись на эфес меча. Он трясется, теряет дар речи и заикаясь произносит, наверное, самую короткую реплику, написанную белым стихом: «Т-т-т-т-т…» Словно выходя из тяжкого дремотного оцепенения и прилагая неимоверные усилия на каждом шагу, он начинает отступать. Повисает жуткая тишина, и внезапно на сцену с грацией балетных танцоров выпрыгивают три женоподобные, длиннорукие и длинноногие фигуры в черном обтягивающем трико, на головах у них черные чулки, на руках – перчатки; они резко останавливаются и пристально наблюдают за Никколо. Лица под чулками искажены и неузнаваемы. Они ждут. Сцена погружается во мрак.

И вновь действие переносится в Сквамулья, где Анжело безуспешно пытается собрать армию. Отчаявшись, он зовет всех оставшихся прихвостней и шлюх, велит принести вино, традиционно запирает все выходы и устраивает оргию.

В конце акта силы Дженнаро подходят к берегам озера. Появляется один из воинов и сообщает, что тело Никколо, опознанное по амулету, который он еще ребенком носил на шее, найдено в состоянии столь плачевном, что лучше об этом и не говорить. Снова наступает тишина, и все смотрят друг на друга. Воин протягивает Дженнаро запятнанный кровью свиток пергамента, обнаруженный на теле. Печать указывает на то, что это письмо Анжело, которое вез Никколо. Дженнаро бросает на него взгляд, ловко подменяет и читает вслух. Это уже совсем не то лживое послание, отрывки из которого Никколо нам зачитывал; чудесным образом оно превратилось в длинное и многословное признание Анжело во всех своих преступлениях, завершающееся раскрытием тайны Потерянного Патруля из Фаджио. Они все – кто бы мог подумать – были убиты Анжело и брошены в озеро. Позже их кости были старательно собраны со дна, превращены в уголь, а уголь пошел в чернила, которыми Анжело, обладающий мрачным и непритязательным чувством юмора, писал все последующие послания в Фаджио, включая оглашаемый документ:

  • Но безупречных рыцарей останки
  • Теперь окроплены Никколо кровью;
  • Невинность повстречалась с благородством,
  • Наградой их союзу стал ребенок,
  • Преобразивший ложь в святую правду,
  • И эта правда стала завещаньем
  • Отряда павших Фаджио сынов.

Все падают на колени пред свершившимся чудом, возносят хвалу Господу, оплакивают Никколо и клянутся разорить гнездо Сквамулья. Но Дженнаро заканчивает на ноте еще более высокого накала, которая, вероятно, повергала публику того времени в настоящий шок, так как здесь открывалось наконец имя, которое не назвал Анжело и которое пытался узнать Никколо:

  • Они служили раньше Торн и Таксис,
  • Теперь у них хозяин – шип стилета
  • И рог безмолвный общего секрета.
  • Отступят звезды, не спасет и вера
  • От той химеры, что зовут Тристеро.

Тристеро. Слово повисло в воздухе, акт закончился, и свет ненадолго погас; слово продолжало висеть в темноте над сбитой с толку, но все же не поддавшейся его власти Эдипой Маас.

Пятый акт, развязка пьесы, представлял собой кровавую баню, которую учинил Дженнаро во дворце Сквамулья. Были задействованы все способы мучительной казни, известные человеку эпохи Возрождения, включая яму со щелочью, закапывание живьем в землю и дрессированных соколов с отравленными когтями. Позже Метцгер заметил, что это выглядело как мультфильм о Бегунке,[56] переложенный белым стихом. В конце на сцене, густо заваленной трупами, в живых оставался лишь один персонаж – бесцветный управляющий Дженнаро.

  27  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×