КОГДА МЫ БЫЛИ СИРОТАМИ

– Видишь, что происходит? Хорошо, что я оказался рядом. Они перепутали тебя с кем-то другим и хотят убить. Ради Бога, ты все еще не понял, кто я? Акира! Это я, Кристофер!

Повернувшись спиной к толпе, я снова посветил фонариком себе в лицо, а когда выключил его, впервые заметил проблеск узнавания в глазах Акиры.

– Кристофер, – повторил он, словно пробуя слово на вкус. – Кристофер.

– Да, это я. Без дураков. Долго же ты соображал. Но сообразил, похоже, как раз вовремя!

– Кристофер. Друг.

Поднявшись, я окинул взглядом толпу и сделал знак подойти мальчику с кухонным ножом. Когда я взял у него нож, женщина с серпом угрожающе двинулась на меня, но я вскинул револьвер и крикнул, чтобы она держалась подальше.

Потом опустился на колени рядом с Акирой и стал разрезать веревки. Когда Акира сказал «шпагат», я подумал, что он просто ошибся, поскольку плохо говорил по-английски, но теперь увидел, что он и впрямь был связан старым шпагатом, который мгновенно лопнул под ножом.

– Скажите им, – обратился я к старику, когда руки Акиры оказались развязаны, – скажите им, что это мой друг. И что мы вместе собираемся закончить одно дело. Скажите им, что они совершили большую ошибку. Ну же, давайте скажите им!

Принявшись разнизывать Акире ноги, я услышал, как старик что-то говорит своим соплеменникам. В толпе снова заспорили. Акира медленно сел и посмотрел на меня.

– Мой друг Кристофер, – сказал он. – Да, мы друзья. Спиной я ощутил, что толпа снова надвигается, вскочил и, вероятно, из страха за друга закричал излишне резко:

– Ни икну больше! Буду стрелять, я не шучу! – Потом, обратившись к старику, добавил: – Скажите, чтобы они отошли! Пусть отойдут, если им дорога жизнь!

Не знаю, что перевел им старик, но толпа, воинственность которой, как теперь понимаю, я явно переоценил, – пришла в замешательство. Половина людей решили, что я велел им отойти к левой стене, другая – что я приказал сесть на землю. Но вес они были чрезвычайно напуганы моим властным тоном и, спеша выполнить мои распоряжения, в панике натыкались друг на друга и громко кричали.

Акира, понимая, что нужно пользоваться моментом, попытался встать. Я поддержал его, и в течение нескольких секунд мы стояли, неуверенно раскачиваясь. Мне пришлось заткнуть пистолет за пояс, чтобы освободить руку, и мы попытались сделать несколько шагов вместе. Гнилостный запах шел из его раны, но, стараясь не думать об этом, я крикнул, обернувшись, не заботясь больше о том, сколько человек меня поймет:

– Скоро вы увидите! Вы скоро увидите, какую совершили ошибку!

– Кристофер, – бормотал мне в ухо Акира. – Мой друг. Кристофер.

– Слушай, – тихо сказал я ему, – нам нужно поскорее убраться отсюда. Видишь тот дверной проем в углу? Сможешь в него пройти?

Акира, тяжело налегая на мое плечо, посмотрел туда, куда я показывал.

– Хорошо. Мы пройти.

Ноги, судя но всему, у него не были ранены, он ступал довольно уверенно, насколько это было возможно в его состоянии, но шагов через шесть-семь они стали заплетаться. Мы изо всех сил старались не упасть, и, глядя на нас, видимо, можно было подумать, будто мы в шутку боремся. Однако мне удалось найти способ надежнее обхватить его, и мы снова двинулись к цели. Какой-то мальчишка выбежал вперед, чтобы швырнуть в нас ком грязи, но на него тут же зашикали. Мы с Акирой приблизились наконец к дверному проему – двери не было – и проковыляли через него в следующий дом.

Глава 20

Когда мы прошли через две следующие стены и поняли, что никто за нами не гонится, я впервые дал волю радостному возбуждению от воссоединения со старым другом. Несколько раз, пока мы ковыляли в обнимку, я даже засмеялся, потом засмеялся и Акира – казалось, разделявшие нас годы отступили.

– Сколько же мы не виделись, Акира? Как давно это было!

Он шел, морщась от боли, но нашел в себе силы ответить:

– Давно, да.

– Знаешь, а я ведь вернулся в старый дом. Полагаю, твой тоже вес еще находится рядом?

– Да. Рядом.

– Значит, и ты вернулся? Впрочем, что это я, ты же никуда не уезжал. Так что тебе это и необычным не кажется.

– Да, – с заметным трудом подтвердил он. – Давно. Рядом.

Я остановился и усадил Акиру на остов разрушенной стены. Потом осторожно стянул с него изодранный китель и снова осмотрел раны, включив фонарик. Мне по-прежнему не было ясно, насколько они серьезны. Я опасался, что рана под мышкой начала гноиться, но потом мне пришло в голову другое: гнилостный запах мог идти от чего-то, прилипшего к одежде Акиры, пока он лежал на земле. С другой стороны, я с тревогой отметил, что мой друг был очень горячим и насквозь пропотел.