Литературный призрак

После душа, весь чистенький, сворачиваю косяк, затягиваюсь несколько раз, и очертания потолка расплываются. Ух! Торфяной костер в развилке золотой ветви… У Джоша товар наивысшего качества. И знакомое чувство счастья наполняет меня до кончиков пальцев и волос, будто я — Гулливер, связанный по рукам и ногам лилипутами. Дальше ничего не помню. Потом вдруг — луна в оконной раме, надо мной склоняется Джибриэль.

— Эй, Марко! Скорей одевайся, парень! Где твой парадный костюм?

На губах вкус резины. На часах — без четверти десять. Когда я в последний раз спал нормально, всю ночь с вечера до утра? Как Джибриэль раздобыл ключи от моей комнаты? Я всегда запираю дверь, когда курю.

— Зачем костюм? Куда мы идем?

— В казино!

Я слишком расслаблен, чтобы расхохотаться прямо ему в лицо.

— Не смеши мои тапочки. У меня долгов больше, чем у правительства Бурунди. Мне не на что играть в казино.

— Потому-то мы и идем в казино, Марко! Возьмешь куш и раздашь долги!

— А, разве что…

— Я познакомился с такими людьми, Марко! У меня беспроигрышная система!

Я больше не в силах сдерживать смех — он вышибает, что там его удерживало, и разносится над холмами.

— Что тут смешного, парень? Спятил?

Я и сам не знаю, что тут смешного. И вообще мне сейчас не до веселья. Это скорее истерика. Я беру себя в руки, вытираю слезы.

— Ничего смешного, Джибриэль, ничего. В казино не пускают кого попало. А я как раз кто попало.

— Не беспокойся, Марко. На выходные приехал мой богатенький кузен из Бейрута. Уж он, будь спокоен, не кто попало. Он такой о-го-го! В казино не хватит золота, чтоб обналичить его кредитные карты! Пошли. Сегодня удача тебе улыбнется!

— Ты плохо влияешь на меня, Джибриэль.

— А для чего ж еще я тебе нужен. Король Марко, повелитель царства добродетели, пожелал хоть немного побыть плохим. И узри! Истинно говорю, услышал его мольбу ангел Джибриэль! — Его глаза сияют в полумраке. — У тебя не осталось травки, капитан Маркотик?

В баре в Блумсбери мы встречаемся с двоюродным братом Джибриэля. Вообще я стараюсь воздерживаться от скоропалительных суждений, но тут сразу ясно, что он — первостатейное дерьмо. Даже не назвал свое имя. Бывает, встречаешься с человеком — и через десять минут понимаешь, что он никогда не отвлечется от своей персоны. Богатенький кузен даже не удосужился снять темные очки, такой он крутой. С ним иранец средних лет по имени Кемаль, который бежал от революции в семидесятые годы. Улыбка у Кемаля просто радиоактивная. Он хлопает в ладоши и говорит:

— Вперед! Если не ошибаюсь, госпожа удача сегодня в хорошем настроении. А вы, мой друг, — обращается он ко мне, — вы — фанат «красного и черного»?

— Нет, такой макияж не в моем вкусе, — говорю я и ожидаю взрыва смеха в ответ, но его нет как нет.

Возьми это на заметку, Марко. При арабах никаких шуток на трансвеститские темы.

— Сегодня я буду зрителем, — продолжаю, — У меня проблемы с деньгами.

— Замучили кредиторы? — размыкает губы Богатенький Кузен.

Слово «кредиторы» он произносит очень зловеще, и я радуюсь, что не принадлежу к числу его кредиторов. В первый раз Кузен заметил мое присутствие.

— У меня их нет, — говорю.

— Счастливчик! Нет кредиторов?

— Денег нет.

— А-я-яй! Куда это годится? — сочувственно качает головой Кемаль, — Идти в казино без денег. Держи!

Кемаль шарит в сумке, переброшенной через плечо, и кладет мне на колени пачку бумажек, похожих на банкноты. Матерь божья! Это и есть банкноты.

— Нет, что вы, я не могу…

Но Кемаль не слушает меня. Он поглаживает бороду и улыбается Богатенькому Кузену.

— Наш друг Марко придет первым! Новичок всегда темная лошадка. Ставлю на новенького два против одного.

Кузен фыркает.

— Не советую! Шансы равны.

— Что значит «Марко придет первым»? — спрашиваю я.

Я чувствую себя пешкой в неведомой игре.

— Ты что, не сказал ему? — спрашивает Кузен у Джибриэля, а тот как-то шкодливо улыбается.

— Марко, дружище, — начинает Джибриэль. — Кемаль и мой кузен хотят заключить пари — кто из нас выиграет в казино больше денег. Тебе выдали твою долю, чтобы ты мог делать ставки.

Я чувствую, что тоже начинаю шкодливо улыбаться.

— Мне никогда особо не везло в…

— Твой выигрыш остается у тебя, — прерывает Джибриэль. — Плюс тот, кто выиграет больше, получает удвоенную первоначальную сумму. То есть триста.