Литературный призрак

Наплававшись, девушки вернулись к иве. Одна за другой они накинули на плечи свои белые платья, взмыли в воздух и, покружив над озером Байкал, пустились в обратный путь на северо-восток. Но девятая девушка-лебедь, самая прекрасная, напрасно искала свое платье. Она стала кликать сестер, но те уже были далеко.

Сжимая платье, Хори Тумед выпрыгнул из дупла.

— Верни мне мое платье, прошу тебя! — взмолилась девушка. — Я должна лететь вместе с сестрами.

— Выходи за меня замуж, — ответил Хори Тумед. — Летом я буду наряжать тебя в платье изумрудного шелка, в зимние холода тебя будет защищать мех черного медведя.

— Сначала верни мне мое платье, прошу тебя, а потом поговорим.

— Не отдам, — улыбнулся охотник.

Девушка увидела, что ее сестры исчезли из виду. Она поняла, что выхода у нее нет: если не примет предложения незнакомца, то умрет от холода.

— Хорошо, я останусь с тобой, но предупреждаю тебя, смертный человек: когда у нас родятся сыновья, я не дам им имен. А без имени никогда им не перейти порога зрелости.

Вот так девушка-лебедь поселилась с Хори Тумедом в его юрте и стала женщиной его племени. Со временем она полюбила бойкого молодого охотника, и они зажили мирно и счастливо. У них родилось одиннадцать славных сыновей, но мать-лебедь была связана клятвой: ни один из сыновей не получил имени. А по вечерам она все чаще с тоской смотрела на северо-восток, и охотник знал: она вспоминает свою далекую родину, спрятанную за горизонтом.

Годы шли, приходили и уходили.

Однажды на исходе осени, когда листва в лесу танцевала прощальный танец, Хори Тумед занимался разделкой овечки, а его жена шила одеяло из разноцветных лоскутов. Сыновья были на охоте.

— Муж, ты сохранил мое белое платье?

— Ты же знаешь, что да, — ответил Хори Тумед, разрезая тушку.

— Хочу примерить — налезет ли оно на меня сейчас.

Хори Тумед улыбнулся:

— За кого ты меня принимаешь? Думаешь, я глупее сурка?

— Любимый, если бы я хотела уйти от тебя, то вот дверь.

Женщина-лебедь встала и поцеловала мужа.

— Прошу тебя, дай мне платье.

Сердце Хори Тумеда растаяло.

— Хорошо, только запру дверь.

Он помыл руки, открыл кованый железом сундук и протянул платье жене. Сидя на постели, он смотрел, как она переодевается в волшебный наряд.

Юрта наполнилась шумом сильных крыльев, и птица вылетела через отверстие в крыше, через клапан дымохода, который Хори Тумед забыл закрыть. В отчаянии Хори Тумед запустил в лебедя ковшиком — что под руку попалось, — но только задел рукояткой ногу птицы.

— Жена моя любимая! Прошу тебя, не покидай меня!

— Мне пора, смертный человек! Я буду всегда любить тебя, но сестры зовут, я должна подчиниться!

— Назови хотя бы имена наших сыновей, чтобы они могли стать членами племени!

И, поднимаясь все выше и выше в небо, дева-лебедь прокричала: Карагана, Бодонгуд, Шараид, Цаган, Гушид, Худай, Батнай, Халбин, Хуайцай, Галзут, Ховдуд. Потом описала над юртами три круга, благословляя всех, кто жил в них, и улетела. И рассказывают, благословенно было племя Хори Тумеда — у его одиннадцати сыновей родились сыновья.

Глаза у пьяного закрылись, и он шлепнулся лицом в тарелку с остывшими мясными шариками. Все молчали. Трое молодых парней, сидевших рядом за столиком, слушали как зачарованные. Бэбэ вспомнил новорожденную дочь. Я смотрел на портрет Бодоо, напечатанный в газете, и пытался представить, каким он был, этот человек, которого я знаю только по отражениям в сознании других людей.

Постепенно посетителей в ресторане убавилось. Разговор вернулся к недавним соревнованиям по борьбе. Зрелище двух жующих круглоглазых по-прежнему привлекает внимание. Я смотрю, как Шерри что-то шепчет Каспару, как по его лицу расплывается улыбка, и у меня не остается сомнений: они любят друг друга.

Моя затея потерпела крах. Искать, откуда пошла сказка, — все равно что искать иголку в море. Нужно переселиться в Шерри или Каспара и продолжить поиски собратьев noncorpa в других странах.

Входит бородатый охотник с ружьем. Увидев его, я сразу вспомнил, как нас с братом Бодоо убили, но охотник мирно прислонил ружье к стене и сел рядом с Бэбэ. Он приступает к разборке ружья, все детали протирает маслом.

— Ты ведь Бэбэ, да? Из оленьего племени на берегу озера Цаган-Нур?

— Да, это я.

— У тебя только что дочка родилась?