Фавориты Фортуны

Курьер отправился по Аппиевой дороге в Тарент со вторым письмом от Суллы, в котором содержался третий отказ: «Никакого триумфа». Третий отказ — это уж слишком. Шесть легионов Помпея и две тысячи кавалеристов действительно отправились маршем на Рим. Их дорогой военачальник шагал рядом с ними, сообщив Сулле в очередном письме, что он делает это только для того, чтобы не дать своим людям совершить такое, о чем они могут потом пожалеть.

Сенат знал об этой эпистолярной дуэли и пришел в ужас от наглости двадцатичетырехлетнего всадника. Он издал senatus consultum в поддержку всех приказов и отказов Суллы. Но когда Сулла и Сенат узнали, что Помпей и его армия добрались до Капуи, они решили положить этому конец. Наступил уже конец февраля, начались зимние вьюги, Марсово поле было переполнено, потому что там расположились другие армии: два легиона Луция Лициния Мурены, экс-правителя провинции Азия и Галиции, и два легиона Гая Валерия Флакка, экс-правителя Заальпийской Галлии. Оба готовились отметить триумф.

Вслед за отправленным письмом, приказывающим Помпею оставаться в Капуе (попутно Помпею сообщалось, что Марсово поле уже занято четырьмя легионами закаленных в боях солдат), диктатор сам покинул Рим и двинулся в Капую в сопровождении консулов Декулы и старшего Долабеллы, великого понтифика Метелла Пия, принцепса Сената Флакка и эскорта ликторов. С ним не было ни одного солдата для защиты.

Письмо Помпей получил, будучи еще в Капуе. Новость о том, что четыре легиона закаленных в боях солдат стоят лагерем под Римом, привела его в шок и заставила оставаться на месте. В планы Помпея не входило воевать с Суллой. Этот марш был просто блефом с целью получить разрешение на триумф. И выяснить, что у диктатора под рукой четыре опытных легиона, было для Помпея как ушат холодной воды на голову. Сам-то он знал, что только блефовал. Но знал ли об этом Сулла? Конечно, нет! Откуда бы? Для Суллы этот марш выглядел как повторение его собственного похода из Капуи. Помпей перепугался.

Поэтому когда стало известно, что Сулла собственной персоной выехал в Капую без армии для поддержки, Помпей поспешил из лагеря по Аппиевой дороге — тоже без армии. Обстоятельства этой встречи напоминали их первое свидание у брода через реку Калор. Но сегодня Сулла был трезв и твердо восседал на своем неизменном муле. На нем была toga praetexta с пурпурной полосой, его сопровождали двадцать четыре ликтора, дрожавшие от холода в своих малиновых туниках, подпоясанных черными кожаными ремнями с медными шишками. В пучках прутьев торчали грозные топоры. За Суллой следовали еще тридцать ликторов: двенадцать принадлежали Декуле, двенадцать — старшему Долабелле и шесть — принцепсу Сената, который находился в ранге претора. Поэтому зрелище было куда более достойным и впечатляющим, чем тогда, у брода. Более соответствовало первоначальным фантазиям бедного Помпея.

Сулла заметил, что за двадцать два месяца со времени их первой встречи Помпей возмужал. Он провел одну кампанию вместе с Метеллом Пием и Крассом, другую — в Клузии с Суллой и Крассом и третью — самостоятельно за границей. Так что теперь он надел свои лучшие золотые доспехи и блестел не хуже своей превосходной лошади. Сулла и сопровождавшие шли пешком. Не желая выглядеть слишком воинственным, Помпей спешился.

На Сулле был венец из трав, как напоминание о том, что Помпею еще не удалось завоевать. Дурацкий парик, лицо в шрамах — но каждой клеточкой своего тела он был ДИКТАТОР. Помпей сразу отметил это. Ликторы встали по сторонам дороги, по двенадцать человек с каждой стороны, чтобы загорелый молодой человек в золотых доспехах мог подойти к Сулле. Диктатор остановился на дороге, расставив сопровождавших с таким расчетом, что сам он находился немного впереди всех, но не был от них изолирован.

— Ave, Помпей Магн! — крикнул Сулла, вскинув правую руку.

— Ave, диктатор Рима! — крикнул Помпей, вне себя от радости.

Сулла при всех назвал его третьим именем, которое он сам себе придумал, и теперь он официально мог быть Помпеем Великим!

Они поцеловались в губы — ни один при этом не испытал удовольствия. И, как всегда предшествуемые ликторами, они медленно пошли в направлении лагеря Помпея. Остальные последовали за ними.

— Ты готов признать меня Великим! — не выдержал счастливый Помпей.

— Это только прозвище, как и Крошка Мясничок, — ответил Сулла.

— Моя армия настроена на мой триумф, Луций Корнелий.