Фавориты Фортуны

— Что ты о нем думаешь? — спросила Аврелия Цезаря, когда они возвращались в Субуру по полуденной жаре.

— Уместнее спросить, что думает о нем Муция.

— Ей-то он понравился. Намного больше, чем нравился младший Марий.

— Тогда это будет нетрудно, мама.

— Да.

— Тете Юлии станет одиноко без нее.

— Она найдет себе занятие.

— Жаль, что у нее нет внуков.

— В этом виноват младший Марий! — резко отреагировала Аврелия.

Они почти дошли до улицы Патрициев, когда Цезарь заговорил снова.

— Мама, я должен вернуться в Вифинию.

— В Вифинию? Сын мой, это неразумно!

— Знаю. Но я дал слово царю.

— Разве, согласно новому правилу Суллы для Сената, любой сенатор не обязан просить разрешения покинуть Италию?

— Да, это так.

— Тогда сделаем так, — сказала Аврелия с довольным видом. — Ты должен быть предельно откровенным и сообщить всему Сенату, куда ты едешь. Возьми с собой Евтиха и Бургунда.

— Евтиха? — Цезарь даже остановился, изумленно глядя на мать. — Но он же твой управляющий! Тебе будет нелегко без него. И почему?

— Я обойдусь без него. Он родом из Вифинии, сын мой. Ты должен сказать Сенату, что твой вольноотпущенник, который все еще остается твоим управляющим, должен отправиться в Вифинию по своим делам и что ты, как патрон, должен его сопровождать.

Цезарь расхохотался:

— Сулла абсолютно прав! Ты должна была родиться мужчиной. Это так по-римски, утонченно! Открыто объявить им всем, куда я еду, вместо того чтобы наплести, будто я собираюсь в Грецию, чтобы потом меня обнаружили в Вифинии! Ложь всегда всплывает. — Он о чем-то подумал немного и добавил: — Кстати, об утонченности. Вот чего нет у Помпея, так это утонченности, правда? Мне хотелось его ударить, когда он брякнул бедной тете Юлии… О боги, как же он любит хвастаться!

— Думаю, он это делает постоянно, — сказала Аврелия.

— Я рад, что познакомился с ним, — серьезно сказал сын. — Он показал мне, почему пятно на моей репутации может оказаться к добру.

— Что ты имеешь в виду?

— Ничто пока не может помочь ему занять желаемое место. У него есть определенное положение, но оно не так высоко и не столь нерушимо, как он считает. Обстоятельства сложились так, что он вынужден невообразимо раздуть самомнение. До сих пор он всегда получал все, что хотел. Даже жену, намного превосходящую его. И он привык считать, что так будет всегда. Но конечно, так всегда не будет. Когда-нибудь все обернется против него. Урок окажется для него невыносимым. А я, по крайней мере, уже получил урок.

— Ты действительно думаешь, что Муция лучше его?

— А ты разве так не думаешь? — удивился Цезарь.

— Нет. Ее происхождение не имеет такого уж большого значения. Она была женой младшего Мария, потому что ее отец намеренно отдал Муцию сыну «нового человека». Сулла не забывает таких вещей. И не прощает. Он ослепил этого легковерного молодого человека, бедняжку Помпея, родственными связями Муции Терции. Но утаил причины, по которым отдает ее человеку ниже ее по происхождению.

— Хитрец!

— Сулла — лиса, как все рыжие со времен Улисса.

— Тогда очень хорошо, что я хочу уехать из Рима.

— Пока Сулла не уйдет со сцены?

— Пока Сулла не уйдет со сцены. Он говорит, что это произойдет после того, как он проведет выборы — через год после назначения следующих консулов. Может быть, через одиннадцать месяцев, если так называемые выборы пройдут в квинктилии. Консулами на следующий год станут Сервилий Ватия и Аппий Клавдий. Но кто будет через год, я не знаю. Наверное, Катул.

— Останется ли Сулла в безопасности после того, как перестанет быть диктатором?

— Без сомнения, — ответил Цезарь.

ЧАСТЬ IV

ОКТЯБРЬ 80 г. до P. X. — МАЙ 79 г. до P. X

— Ты должен поехать в Испанию, — сказал Сулла Метеллу Пию. — Квинт Серторий быстро занимает всю территорию этой провинции. Метелл Пий посмотрел на своего начальника немного осуждающе.

— Да нет же! — рассудительным тоном возразил он. — У него д-д-друзья среди лузитан, и он очень силен западнее реки Бетис. Н-н-но у тебя хорошие губернаторы в обеих испанских провинциях.

— Ты так думаешь? — спросил Сулла, уголки его губ опустились. — Уже нет! Мне как раз сообщили, что Серторий нанес поражение Луцию Фуфидию, после того как этот дурак навязал ему бой. Четыре легиона! Фуфидий не смог побить Сертория, у которого было всего семь тысяч солдат, только треть которых — римляне!