Безмолвная честь

— Я понимаю, как тебе сейчас трудно, Хироко, — сказала тетя Рэй. — Когда родители отправили меня учиться в Японию, я чувствовала себя так, словно оказалась на другой планете. В Японии мне было слишком непривычно. В то время я с трудом могла объясниться по-японски, а никто из наших родственников не знал английского. Все они казались мне странными и старомодными.

— Да, прямо как он, — вмешавшись в разговор, Салли указала на Кена, и все рассмеялись.

— Знаю, привыкнуть к новому нелегко. Вероятно, все мы кажемся тебе чудными. — Рэйко улыбнулась Хироко, и та робко улыбнулась в ответ, не поднимая глаз. Она едва осмеливалась смотреть в лицо кому-либо из спутников и, когда с ней заговаривали, в глубоком смущении опускала глаза. Салли еще никогда не видела такой пугливой девушки. Но и Хироко не могла поверить своим глазам: родственники настолько впитали обычаи и манеры американцев, что только лица давали право назвав их японцами. Они говорили, действовали, двигались иначе, чем японцы. Казалось, ничто не связывает их с родиной.

— Тебе нравится американская еда? — с любопытством спросила Салли. Девушкам предстояло поселиться в одной комнате, и Салли умирала от желания расспросить Хироко, есть ли у нее друг. Кену тоже не терпелось это выяснить — он уже давно дружил с Пегги, живущей по соседству.

— Я никогда ее не пробовала, — смущенно призналась Хироко, и Тами захихикала.

— Не может быть! Значит, ты никогда не пробовала гамбургеры и молочные коктейли? — Тами уставилась на сестру, словно та прибыла с Марса.

— Никогда, но я читала о них. Это очень вкусно?

Тами покатилась со смеху — с английским Хироко надо что-то делать.

— Это объедение! — заверила Тами. — Они тебе понравятся.

Вечером семейство собиралось устроить настоящий американский ужин — барбекю во дворе — и пригласить соседей, американцев и японцев, чтобы познакомить их с гостьей из Японии Такео был непревзойденным специалистом по барбекю. На ужин предполагались гамбургеры и хот-доги, стейки и курица. Рэйко взялась сварить кукурузные початки, приготовить картофельное пюре и салат, а Салли — испечь ароматный хлеб с чесноком. Тами целое утро помогала матери печь шоколадное печенье и сдобные булочки, а потом — делать домашнее мороженое.

Поездка до Пало-Альто заняла час. Дядя Так провез гостью мимо университета — величественного здания, совсем не такого, какое ожидала увидеть Хироко. В его архитектурном стиле было нечто испанское или мексиканское, вокруг расстилались ровные, тщательно ухоженные зеленые лужайки. Долгие годы Хироко слышала рассказы об университете и была в восторге увидеть его своими глазами.

— Юдзи собирается приехать сюда на следующий год, — заметила Хироко, невольно переходя на японский, и дети с удивлением воззрились на нее. Судя по их лицам, они не поняли ни слова. — Вы не говорите по-японски? — спросила она, глядя на них с не меньшим изумлением. Как же родители не сумели научить их японскому?

— Я уже давно не говорила по-японски, — объяснила тетя Рэйко. — Боюсь, что после смерти родителей основательно подзабыла его. Я обещала себе, что буду практиковаться, беседуя с Таком, но так и не сдержала обещание. А дети знают только английский, — добавила она, и Хироко кивнула, стараясь не выдать потрясение. Нет, в этих людях не было ничего японского, даже в дяде Таке. Хироко не могла себе представить, как можно до такой степени позабыть обычаи родины — ведь дядя Так родился в Японии, в отличие от Рэйко и детей, никогда не покидавших Калифорнию.

Хироко удивлялась, как можно пренебречь культурой предков. У нее вдруг возникло чувство, что она оказалась на недосягаемом расстоянии от дома. Интересно, что бы сказали ее родители, познакомившись с родственниками? Члены семьи Танака были чудесными людьми, но отнюдь не японцами, а американцами до глубины души. Среди них Хироко выглядела чужой и лишней.

— Ты прекрасно говоришь по-английски, — похвалил ее дядя Так, и хотя Тами не согласилась с ним, возражать не стала. — Должно быть, об этом позаботился твой отец. — Такео улыбнулся. Он знал, что Масао всегда питал привязанность к американским обычаям и языку. Такео давно ждал, что брат приедет к нему в гости, но Масао не решался рисковать работой в университете, и потому шли годы, а поездка за границу все откладывалась.

— Мой брат говорит по-английски гораздо лучше меня, — объяснила Хироко, и все заулыбались. Несмотря на правильное произношение, в Хироко угадывалась иностранка. Точно таким же чужим казался бы японский в устах всех членов семьи, за исключением Така. Но у Хироко не оставалось ни выбора, ни возможности сравнить: говорить с родственниками требовалось только по-английски.