Пентакль

– Совсем старый анекдот расскажу, – улыбаюсь. – Только переделанный, не смешной вовсе. Привозят человека безвинного к вам в пекло, в кабинете под лампу сажают, а он и просит: «Отпустите!» Вы ему: «Не можем!» А он снова: «Отпустите!» Вы снова: «Не можем!» А он: «А вы попытайтесь! Ведь попытка – не пытка. Не правда ли, товарищ Химерный?»

Переглянулись бесы ошалело, моргнули. А потом как грянут! С бульканьем, с присвистом, с подвыванием. Хохочут, пальцами у виска крутят, языки мерзкие свои кажут. А я сижу, ногу за ногу закинул. Вот вам!

Отсмеялись, серьезные стали.

– Вот чего, – говорит мне Бесовище. – Анекдот твой – не анекдот вовсе, а глупость. Потому и не считается он.

– Или мы Химерного боимся? – Бесок рядом скрипит. – Да мы его самого!..

Ох зря помянул! Ох зря! Ударило в дверь – да так, что по всей хате эхо проскочило. Гром! Слетела с петель дверь вышибленная, ворвался внутрь ветер холодный, ночной. А с ним вошел и сам товарищ Химерный – головой под потолок, плечами стены разламывает, с «маузером» знаменитым на ремне. Вошел, огляделся неторопливо, брови черные нахмурил, бесов увидав, а потом пальцем ткнул:

– Взять их!!!

И налетели хлопцы справные с наручниками – нечисть клятую стреножить.

– Произвол! – вопит Бесовище, в наручниках корчась (не любит нежить верную сталь!). – Беззаконие! Ордер покажите!

– Мы ничего не делали! – пищит Бесок, из ручищ крепких вырываясь. – Ничего плохого, просто с товарищем профилактическую беседу вели…

– Так уж и ничего? – хохочет товарищ Химерный. – Ой уморили, ой потешили! А ну-ка ступай сюда, товарищ агент второго ранга. Сообщай, чего было!

Глядь, появляется бес-разводящий с записной книжицей в руках. «А вот чего было!» – говорит. И читать начинает – все подряд.

Тут-то бесы и скисли.

– Ладно! – скривился Бесовище, когда его к дверям вели. – Твоя взяла, гражданин Химерный. Видать, и вправду на тебя управы нет. Только не одни мы к стенке станем. Этот, – на меня кивает, – не меньше нашего повинен, по одной статье светлым путем пойдем. Мы языки распустили – и он с нами. Всем в нашей Монте-Карловке выигрыш одинаков.

– После трибунала еще сыграем. Напоследок! – Бесок подхватывает, рожу мне корча.

– Дурьи вы головы! – вздыхает товарищ Химерный. – Злобы много, ума мало. Все выиграли, но только разное. Анекдоты, говорите, гость ваш рассказывал?

Берет он у агента второго ранга книжицу, листает.

– Зафиксировано: рассказывал. Только про кого? Про врагов народа лютых – Каменева с Зиновьевым, Тухачевского с Енукидзе и про Гитлера с Муссолини. Высмеивал их, мерзавцев, перед народом срамил. Или не доброе это дело? А вы про кого? Про товарища Сталина и товарища Калинина? Вот за то и ответите, вражины!

А сам на пачку денег моих кивает:

– Это чего? Не взятка ли? Не все ли номера на банкнотах у меня заранее переписаны? Или проверим? А? Молчите, значит? Тогда забирай, товарищ, свои червонцы. Будем считать, что ты их разом с печатью политотдельской из кармана на стол выложил, когда папиросы искал.

И подмигнул мне мой кум, товарищ Химерный. Не просто подмигнул, со значением. Взял я печать, подышал на поверхность резную, где герб с серпом и молотом…

Вот такая у меня Монте-Карловка случилась, рулетка с анекдотами. А на следующее утро совещание грянуло. Все там было: и про врагов, и про бдительность, и про списки из партии исключенных. Досидел я до конца, проголосовал за резолюцию, после же прямо в районную больницу пошел, к врачу знакомому. Нет мочи работать, говорю, совсем контузия, на сопках далеких полученная, сознания лишает. Закрою глаза – чертовщина мерещится, и наяву мерещится. Бесы проклятые обступают, не продохнуть… Выписали мне справку, от службы вчистую освободили, и устроился я на колхозную пасеку. Там и обретался, пока война с фашистом не началась. Но это уже другая история. Хватит с вас пока!

Настоящие ли бесы были, спрашиваете? Из пекла которые – или просто людишки дрянные? Кто знает? Одно хорошо: такие времена сейчас, что вам, молодым, подробности интересны. Тогда бы!..

А я так скажу: бес – завсегда бес!

ПОЙДЕМ В ПОДВАЛ?

– Пойдем в подвал? – спрашивал Карлсон.

Никакого пропеллера, как в мультике, у Карлсона не было. Если живешь в подвале, пропеллер ни к чему. Там летать негде. И штанов на помочах, в смешную клеточку, у Карлсона тоже не было. Он всегда ходил в длинной рубашке до пят, с кружавчиками у ворота. А ворот собирался в гармошку специальным шнурочком, отчего лицо Карлсона сразу делалось из обычно синюшного – темно-лиловым. С пятнами угольного румянца на щечках. Приди Малыш на уроки в такой рубашке и без штанов, его бы, пожалуй, из школы выгнали. Одноклассники засмеяли. А мама неделю бы ругалась. Впрочем, мама ругалась бы год, наверное, а папа взялся за ремень, узнай они, что Малыш ходит играть в подвал с Карлсоном.