Поводыри на распутье

Как выяснилось, в этом не было необходимости.

– Боже, как все похоже на завод! – Железная дверь ангара протяжно заскрипела, пропуская в мастерскую полненького мужчину в блеклом плаще. – Живые есть?

В левой руке толстяк держал потертый портфель самого что ни на есть старинного вида: кожаный, с большими замками.

Рус погасил сварочный аппарат и холодно посмотрел на гостя:

– Я тебя знаю?

– Nemo omnia potest scire,^[10] – пробурчал в ответ толстяк.

Лакри поднял брови:

– Ты чего-то сказал?

– Не обращай внимания.

– Тогда пошел вон отсюда, – окрысился байкер. – Ты мне мешаешь.

– A nullo diligitur, cui neminem diligit.^[11]

Рус не хотел драться, но гость начинал его доводить.

– Я…

– Называй меня Таратута. – Толстяк уселся на более-менее чистый табурет, вытер платком шею и сообщил: – Я насчет денег.

– Хочешь сказать, что я тебе должен?

– Пока нет. Но будешь.

– Не понял?

– У тебя вчера был разговор о кредите, – напомнил Таратута. – А сейчас у нас с тобой продолжение этого разговора.

Он положил портфель на колени и щелкнул замками.

– У меня тут несколько бумаг…

– Ты от отца Пэт? – догадался Рус.

– А ты не такой дурак, каким кажешься, – с рассеянной язвительностью пробормотал толстяк. Он был занят – рылся в бумагах. – Куда же я ее засунул?

– Хочешь, врежу тебе? – осведомился Лакри.

При этом Рус уже понимал, что вряд ли выполнит угрозу – несмотря на некоторое высокомерие, Таратута перестал вызывать враждебность.

– Заканчивай молоть чушь, – попросил Филя. – Давай, говори, сколько денег надо?

Толстяк понял, что проиграл портфелю сражение, оставил попытки найти нужную бумагу и поднял взгляд на Лакри.

– Сколько?

Рус помолчал.

– Почему ее отец дает мне кредит?

– Timeo Danaos et dona ferentes,^[12] – вздохнул Таратута.

– Я жду ответа! – Байкер чуть повысил голос. – Почему?

– Потому что Пэт обещала.

– Ты сам сказал, что я не дурак.

Толстяк улыбнулся.

– Ладно, самокатчик, уел. – Покрутил головой. – Мы посмотрели твое досье и немного удивились…

– Все удивляются, – отрезал байкер. – Но денег в долг не дают.

– Вот это-то и странно. Ты ведь классный механик, Рус.

– Меня называли гением.

– Но ты всех послал.

– И вас могу послать.

– Веди себя прилично, – вновь улыбнулся Таратута. – Я и так знаю, что у тебя в башке полно тараканов. Не надо мне их демонстрировать.

– Ты так и не ответил. Что нужно Грязнову?

– Он решил подружиться с гениальным механиком.

– Для чего? – насторожился Рус.

– Не волнуйся, тебе не придется возиться с оружием.

«Тогда что им надо?» – Мысли Лакри кружились вокруг вещей простых и понятных.

– Я не стану перебивать номера на угнанных тачках!

– Сынок, ты бы поменьше на мопеде катался, а? – участливо посоветовал Филя. – А то ведь на глазах тупеешь. Неужели ты думаешь, что, прочитав твое досье и поняв, что ты из себя представляешь, мы бы пришли к тебе с копеечным бизнесом, вроде похищения мобилей? Ты лучше озаботься составлением бизнес-плана, подумай насчет процентов по кредиту и сроках возврата…

– Ты серьезно?

– Разумеется!

– Я байкер, а не бухгалтер!

– Pecunia est ancilla, si scis uti, si nescis domina.^[13] Хочешь сделать мастерскую – вертись. И еще, подумай над тем, что мы не против войти в дело.

– В какое дело? – ошарашенно спросил Рус. – В мастерскую?

– Ха – в мастерскую! – Таратута презрительно оттопырил нижнюю губу. – В механический центр! У Грязнова обширные связи среди верхолазов, он будет направлять к тебе фанатов машин и мобилей. Многие верхолазы, знаешь ли, любят прокатиться с ветерком.

– Так ведь в Анклаве полно тюнинговых фирм, – пробубнил Лакри.

– И что тебе мешает открыть свою?

Байкер прищурился:

– Денег не было.

– Теперь есть.

* * *

анклав: Москва

территория: Федеральный Центр

комплекс «Лубянка»

у попавшего в капкан есть два выхода: отгрызть лапу себе или кому-нибудь еще

– Серьезный прокол, капитан Го, весьма серьезный. И последствия могут оказаться весьма неприятными.

Глаза у генерала Кравцова голубые, но сейчас они напоминают не веселое летнее небо, а ледяной холод, царящий в Заполярном Особом Военном Округе. Глаза профессионального охотника на людей, потомственного окаэровца, зорко стоящего на страже интересов Президента России.

---

10 Никто не может знать все (лат.).

11 Никем не любим тот, кто сам никого не любит (лат.).

12 Боюсь данайцев, даже дары приносящих (лат.).

13 Деньги служат тебе, если умеешь ими пользоваться, если же не умеешь, властвуют над тобой (лат.).