Дитя Ойкумены

V

– …или коварный обман со стороны террористов?

– Идиоты, – меланхолично констатировал Паук, сворачивая голосферу. – Полный бардак. Как всегда.

Он с удовольствием потянулся, закинув руки за голову. Ожидаемого хруста не последовало. Из всей троицы Паук один походил на бойца спецназа. Могучий «качок» с черепом, депилированным до зеркального блеска. Обманчиво-сонный взгляд змеи. И язык, на котором постоянно вертелось бранное слово.

Еще в машине Гюйс логично предположил, что основная группа ждет их на корабле. А Скунс с Грушей – спецы из техподдержки. Однако на борту «Тахиона» – сторожевика-перехватчика, предоставленного ВКС Ларгитаса в их распоряжение – обнаружились лишь два переговорщика и злой, как собака, представитель властей. С переговорщиками троица поздоровалась за руку. Представитель был удостоен небрежных кивков. Как ни странно, чиновник не обратил внимания на вопиющее нарушение субординации.

– Остальные где?! – визгливо осведомился он.

– Где-где… В сверхновой звезде, – буркнул Паук.

– Так что, все на борту?

– Ага, и хрен во рту. Летим, причмокивая.

Гюйс переглянулся с доктором, но тут капитан объявил по внутренней связи предстартовую готовность, и все отправились занимать свои места.

Разгон – РПТ-маневр – торможение с коррекцией траектории… Гюйс прикинул, как люди когда-то летали без компенсаторов инерции и внутренне содрогнулся. На пассажирском лайнере полет занял бы двое суток с лишним. Сторожевик обошелся тридцатью шестью часами. Но время тянулось, как эласт-шнур, внутри которого дрожит от напряжения натянутая струна.

Сразу после старта Паук развил бурную деятельность. Он извлек из огромного кофра кучу блоков непонятного назначения – и принялся плести паутину. Руки Паука так и мелькали, вставляя в разъемы световоды, энергокабели, белковые нейроконнекторы и уни-шлейфы. Вскоре на рабочем столе воздвиглась конструкция, напоминавшая артефакт свихнувшегося кибер-арахноида. Паук активировал рамку гиперсвязи, выпустил из эмиторов с полдюжины голосфер и принялся качать информацию. От мельтешения картинок и текстов у Гюйса зарябило в глазах. Координатор группы гнал видеофайлы в ускоренном режиме.

Как он ухитрялся их сортировать, оставалось загадкой.

Остальные бездельничали. Переговорщики так и не вышли из выделенной им двухместной каюты. Груша курил дешевые вудунские «черуты», одну за другой, став похож на вулкан. Возникли опасения, что сработает противопожарная система, но – обошлось. Скунс хлюпал носом в углу, поминутно сморкался и шипел целебным аэрозолем. Инжектор он совал только в правую ноздрю, хотя текло у Скунса из обеих.

«Неужели трудно пройти курс экспресс-терапии? – недоумевал Гюйс. – С нашей медициной насморк лечится за полдня…» Словно подслушав его мысли (Гюйса самого насмешило такое предположение!), страдалец сунулся к доктору Клайзенау:

– Доктор, как по-вашему, это от хронического насморка помогает?

Клайзенау деликатно взял баллончик двумя пальцами:

– Вряд ли, – он вертел аэрозоль, читая надписи. – И явно не в вашем случае. Почему бы вам не пройти курс иммунной стимуляции?

– Увы, – вздохнул Скунс. – Несовместимость. Давлюсь химией.

– Ну и зря.

– Может, вы что посоветуете?

– Вы ставите меня в трудное положение, – доктор замялся. – Вообще-то я кси-психиатр. На борту есть аптечка. Запрограммируйте ее синтезатор на флюроксан.

– Не помогает, – Скунс чихнул.

– Витасол?

– Нет-нет! У меня на него аллергия.

– Моя бабушка применяла тертый лук. По две капли сока в каждую ноздрю.

– Помогало?

– Мне – нет. Но бабушка прожила сто шестьдесят два года.

– Говорите, лук?

В пассажирском трюме объявился представитель властей. Окинул компанию взглядом, скривился, как от оскомины, и принялся нервно мерить трюм шагами. Остановился возле Паука, заглянул через плечо. Оторопело заморгал и, забыв, с кем имеет дело, осведомился:

– Есть новости?

– Говно в невесомости, – обрадовал Паук чиновника. – Полна жопа новостей…

И умолк, с головой уйдя в работу.

– Как вы смеете так со мной разговаривать?!

– Отстань от него, а? – посоветовал миролюбивый Груша.

– Я? Отстань?!

– Видишь: человек делом занят.

– А вы прекратите здесь курить! – окрысился представитель. – Табличку видите? Или вам закон не писан?

– Мне? – Груша подумал и честно признался: – Ага, не писан.