Маг в законе. Том 1

Пять патронов в магазине; значит, осталось четыре.

Всем хватит.

– Та-а-ак, – медленно тянет Карп, озирая "поле брани". – Разбираться будем. Тимошка!

Из угла выбирается насмерть перетрусивший лосятник.

– Свяжи-ка этого, бугая. А после рассказывай: кого это ты сюда навел, падина?!

* * *

– …Дык дочка это Филатова! – оправдывался Тимошка, бегая глазками. – За нами увязалась. "На гулянку!" – и все тут. Ить куда девать было, Карп? – уже и пришли, почитай.

– Гнать надо было, – хмурый Карп ворочал шеей, будто желая разодрать ворот рубахи. – А теперь што? Теперь што, я тебя, дурака, спрашиваю?! Батьку ее Петюнечка кончил; этот, неприятная сила, Петра насмерть зашиб. Ить они ж молчать не станут, девка с лешаком-то! А порешим – в деревне хватятся. Да и ссылочные…

Карпуха покосился на вас с Княгиней.

Губами пожевал.

– Ин ладно, Бритого купец прислал, волей-неволей, не о том речь! А ты? – он пристально уставился на Княгиню.

– И меня прислал, – не задумываясь, ответила Рашель. – Говорила уже. Запамятовал, солдатик?

– Пошто?

– Не твоего ума дело. Бритому пару слов передать, по мажьей части. Тебе те слова слышать без надобности. А ты вцепился клещом! – по нужде, и то с тобой! «Попка» на вышке, вот ты кто, солдатик!..

– Ты мне зубы не заговаривай! – неожиданно озлился Карп. – Вот приедет купец, тогда и отвечу за грехи. Ежели што не так, сам первый и повинюсь перед вами обоими. А пока: запрем мы вас в овине, вместе с лешаком да девкой. От греха подальше. Думаете, не видал я, как вы убегти пытались, еще и девку с собой волокли? До утра посидите, чай, не околеете! А ты, Тимошка, дуй в Кус-Крендель, Ермолай Прокофьича буди да сюда тащи. Хучь волоком, хучь как. Пущай решает.

На полу заворочался душа-Силантий.

Сел; стонать принялся.

– Сбегут, – булькнул разбитым носом.

– Кто – сбегит?

– Эти. Колдуняки…

– А ить верно. Могут, – всерьез задумался Карпуха. – Только отчего ж раньше не сбегли?

– А раньше, кубыть, и не сбирались-то! – подвякнул Тимошка.

– Молчи, пропадужина… Вишь, я-то им дорогу заступил – и никуда не делись, мажье семя! Может, не так страшен черт…

Карп помолчал – и вдруг ухмыльнулся, явно придя к какому-то решению.

– Вставай, Силантий, неча разлеживаться! Тащи образа, распятие тащи, нательный крестик сымай, коли есть! – на овин снаружи навесим. Да досками крест-накрест дверь заколотим. А под порог мертвяка неотпетого, неприкаянного положим. Хучь того же Филата – Петьку нести тяжелей. Звестное дело – колдунам через покойника переступать никак нельзя. А иконы да распятие стены оборонят. Не сбегут.

– Дык эта? может, ишшо…

– Делай, што велено!

– А бабы? – вновь подал голос Тимошка.

– А што бабы? – Карп коротко зыркнул на бледную Марфу с дочкой, и те дружно закивали журавлями колодезными, заранее на все соглашаясь. – До утра тут переночуют, ничего с ими не сделается! Язык-то прикусят, коли жизнь дорога!

Очнувшийся Федюньша молча буравил «артельщиков» и Тимошку тяжелым взглядом; но в овин пошел сам, не стал ерепениться. Акульку, которую от страха трепал мелкий озноб (аж зубы клацали!) тебе пришлось нести на руках. Княгиня шла впереди, гордо подняв голову и даже не глядя на уцелевших разбойничков; словно говорила всем своим видом: "Я, конечно, до утра посижу, но вот приедет купец – вам тут всем мало не покажется!"

Однако Карпуха был тверд, и решение свое менять не собирался. Да и карабин все время держал наготове. Это он, конечно, правильно…

Дверь овина захлопнулась за вами, и снаружи деловито застучали молотком. Сквозь стук слышно было, как Карпуха дает последние наставления. Наконец лосятник убежал в безумную ночь, спеша с донесением к купцу, и неугомонный Карпуха принялся указывать Силантию, куда вешать иконы и распятие.

Ты в темноте ощупал стены, дверь. Стены – из бревен, не своротишь. А вот дверь… Хоть и крепкая, но против Федьки может и не устоять. Ежели вдвоем навалиться…

Молоток стих, послышались удаляющиеся шаги. Что, уходят?! Вас без надзора оставляют?! Неужто так колдовства боятся?! Нет, остановились…

Они говорили тихо, надеясь, что вы не услышите – но кое-что все же разобрать удалось:

– …в избе… следи… не подходи близко, мало ли… мажье семя… стреляй, ежли што… а я говорю – стреляй!..

Значит, овин будут держать на прицеле издалека, скорее всего, с двух сторон, и чуть что – стрелять. Вышибешь дверь – огребешь пулю. Силантий белку в глаз бьет. Небось, твой-то глаз покрупнее беличьего…