Царица проклятых

Ни тот, ни другой не знали о пробуждении царицы. Ни тот, ни другой не знали о снах про близнецов. Поистине поразительное неведение! А как легко прочитывать мысли в их молодые мозгах! Вампир Лестат, вполне успешно скрывавшийся до сегодняшней ночи, теперь явно был готов объявить войну всем и каждому и считал делом чести открыто проявлять свои мысли и намерения.

«Выследите нас! – во весь голос заявлял он своим фанатам, хотя они его и не слышали. – Убейте нас! Мы сеем зло! Мы порочны! Это только сейчас вам приятно веселиться и петь вместе с нами. Но когда вы наконец постигнете истину, дело примет серьезный оборот. И вы вспомните, что я никогда вам не лгал».

На секунду он встретился взглядом с Хайманом: «Я хочу быть хорошим! Я бы умер во имя этого!» Но кто бы ни получил это сообщение, он не подал и вида.

Луи, терпеливый наблюдатель, находился рядом только из бескорыстной и чистой любви. Эти двое лишь вчера вновь обрели друг друга, и их встреча стала поистине необыкновенной. Луи пойдет той дорогой, какой поведет его Лестат. Луи погибнет, если погибнет Лестат. Но их страхи и надежды на эту ночь были душераздирающе человеческими.

Они даже не догадывались, насколько близок страшный суд царицы, не знали, что меньше часа назад она сожгла дом общины в Сан-Франциско. Не знали, что в настоящий момент догорает знаменитый вампирский кабачок на Кастро-стрит, а царица тем временем преследует тех, кто еще пытается спастись.

Но это означает, что многие из пьющих кровь, которые скрываются в толпе, тоже ни о чем не подозревают. Они слишком молоды, чтобы уловить предупреждения старших, услышать предсмертные вопли обреченных. Сны о близнецах лишь смутили их умы. Все они по-разному смотрели сейчас на Лестата: одни – исполненные ненависти, другие – охваченные религиозным рвением Они либо уничтожат его, либо превратят в бога. Они даже не догадывались о том, какая опасность их поджидает.

Но как быть с близнецами? Как истолковать сны?

Хайман следил за продвижением машины, пробивающей себе путь к служебному входу в здание. Он взглянул на россыпь звезд над головой – крошечные точки света, едва проглядывающие сквозь нависший над городом туман. Ему показалось, что он ощущает приближение своей бывшей повелительницы.

Он повернулся и начал осторожно пробираться сквозь толпу к концертному залу. Если в такой давке он хоть на миг забудет о собственной силе, случится катастрофа. Он способен нанести рану или сломать кости, даже не заметив этого.

Хайман бросил последний взгляд на небо и вошел в здание. С легкостью одурманив билетера, он миновал турникет и направился к ближайшей лестнице.

Зал был почти заполнен. Он задумчиво огляделся, словно смакуя ощущения этого момента, как делал это всегда. Зал не представлял собой ничего особенного: полая скорлупа, вместилище звука и света – чрезвычайно современная и непростительно уродливая.

Но смертные... Как приятно смотреть на эти сияющие здоровьем лица, крепкие, не источенные болезнями тела, ни одна кость которых не сломана. И карманы их набиты золотом.

На самом деле Хаймана потрясло душевное равновесие и рационально продуманное благополучие всего города. Да, конечно, в Европе он видел богатства, какие ему прежде и не снились, но ничто не могло сравниться с безупречным внешним видом этого не слишком-то большого многонаселенного города и даже с сельскими окраинами Сан-Франциско, маленькие оштукатуренные коттеджи которых были заполнены всевозможными предметами роскоши. Дороги наводняли элегантные автомобили. Бедняки получали деньги из банкоматов при помощи волшебных пластиковых карточек. Трущоб не было нигде. Несмотря на множество высоких башен и великолепных отелей, изобилие фешенебельных особняков, окружающие город море, горы и сверкающие воды залива, делали его больше похожим на спасительное убежище, место, позволяющее избавиться от страданий и уродства остального мира.

Неудивительно, что именно здесь Лестат решил бросить перчатку. В массе своей эти избалованные дети были хорошими. Они не знали лишений, способных глубоко ранить или отнять жизненные силы. Они могли бы стать истинными борцами против настоящего зла. Конечно, когда в конце концов поняли бы, что символ и то, что он олицетворяет, суть единое целое. Просыпайтесь и почувствуйте запах крови, детки.

Но хватит ли у них теперь на это времени?

В чем бы на самом деле ни заключался великий план Лестата, он может умереть в зародыше, ибо у царицы, несомненно, есть собственный план, о котором Лестату ничего не известно.