Царица проклятых

– Но почему? – спросил я. – Разве такое возможно'

– Но ведь ты и сам знаешь. Знаешь! Она забрала у меня шпагу и медленно осмотрела старый ремень, проведя им по ладони правой руки. Потом бросила шпагу в ржавую кучу – последние останки моей смертной жизни. И, словно подхваченные ветром, все эти вещи постепенно разлетелись по заснеженному полу, пока не исчезли совсем.

– Отбрось прежние иллюзии, – сказала она. – Свои сдерживающие факторы. В них теперь не больше пользы, чем в этом старом оружии. Вдвоем мы превратим мифы в реальность.

Меня пронзил холод, мрачный холод недоверия и смятения; но ее красота помогла мне справиться с ним

– Стоя на коленях в часовне, ты хотел быть святым, – сказала она, – Теперь же ты станешь богом. Вместе со мной.

С моих губ готовы были сорваться слова протеста. Мне было страшно. Я весь был во власти мрачных предчувствий. Что имела она в виду?

Но тут я почувствовал, что она обхватила меня рукой, и сквозь разбитую крышу мы взмыли вверх, поднялись высоко над башней. Яростный ветер врезался в веки. Я повернулся к ней, правой рукой обнял ее за талию и положил голову ей на плечо.

Ее тихий голос шепнул мне, что нужно спать. Пройдут часы, прежде чем в той стране, куда мы направляемся – на месте первого урока, – сядет солнце.

Урока? Я прижался к ней и внезапно опять заплакал – я плакал, потому что заблудился и мне больше не у кого было искать помощи и защиты. И я был в ужасе от того, что она может у меня попросить.

2

МАРИУС: СНОВА ВМЕСТЕ

Встреча состоялась на краю леса. В изорванной одежде, со слезящимися от ветра глазами они вышли на поляну. Пандора стояла справа от Мариуса, Сантино – слева. Из дома на другой стороне поляны показалась долговязая фигура Миля и едва ли не вприпрыжку помчалась к ним по скошенной траве. Он молча обнял Мариуса.

– Старый друг, – сказал Мариус. Но его голосу не хватало жизни, а взгляд, обращенный мимо Миля на освещенные окна, был пустым. Он почувствовал, что за зданием с остроконечной двускатной крышей скрывается просторное тайное жилище внутри горы.

И что ждет его там? Что ждет их всех? Если бы только у него осталось хоть немного мужества; если бы он мог вновь обрести хоть мельчайшую частицу собственной души.

– Я устал, – сказал он Милю. – Путешествие отняло у меня все силы. Дай мне отдохнуть здесь еще немного. Потом я приду.

Мариус не презирал способность летать, как Пандора, и тем не менее полет неизбежно вызывал внутреннее опустошение. А в эту ночь он оказался как никогда безоружным и слабым. Вот почему сейчас ему было необходимо почувствовать землю под ногами, вдохнуть запахи леса и спокойно, без помех, изучить дом. Ветер спутал его волосы, все еще кое-где испачканные засохшей кровью Простые серые шерстяные брюки и куртка, найденные среди руин дома, едва ли могли помочь ему согреться. Он плотнее закутался в тяжелый черный плащ – не потому, что так требовалось в эту ночь, просто он никак не мог согреться и прийти в себя после долгого пребывания на ветру.

Видимо, Милю не понравились его колебания, но он смирился. Он подозрительно взглянул на Пандору, которой никогда не доверял, а потом с открытой враждебностью уставился на Сантино, приводящего в порядок черные одеяния и расчесывавшего превосходные, аккуратно подстриженные волосы. На секунду из глаза встретились, Сантино злобно ощерился, а Миль отвернулся.

Мариус не двигался – он прислушивался, размышлял. Он чувствовал, как исцелились последние раны; его даже изумило, что он снова цел. Как смертные должны смириться с тем, что с годами они стареют и слабеют, так бессмертные должны осознавать, что они становятся сильнее, чем могут себе представить. Но сейчас одна только мысль об этом выводила его из себя.

И часа не прошло с тех пор, как Сантино и Пандора помогли ему выбраться из ледяной ямы, а теперь можно подумать, что ничего этого не было, что он не пролежал там, раздавленный и беспомощный, десять ночей, осаждаемый кошмарными снами о близнецах. Но теперь уже ничто не будет, как раньше.

Близнецы. Там, в доме, их ждет эта рыжеволосая женщина. Ему говорил Сантино. Миль тоже это знает. Но кто она? И почему ему не хочется узнать ответ? Почему это самый мрачный час его жизни? Его тело полностью исцелилось, вне всякого сомнения; но что излечит его душу?

И Арман здесь – в этом странном доме у подножия горы. Арман... После стольких лет? Сантино рассказал ему и об Армане, и о том, что Луи и Габриэль остались в живых.