Царица проклятых

Удобное кресло, не такое, как большая часть современной мебели. Приятно откинуться на изогнутую спинку, да и положить руку на подлокотник тоже неплохо. Арман занял свободное место справа от него.

Маарет беззвучно села. Она положила руки на полированную столешницу и наклонила голову, словно собираясь с мыслями.

– Мы – это все, что осталось? – спросил Мариус. – Кроме царицы, принца-паршивца и... – Он замолчал.

Между остальными пробежала безмолвная волна недоумения. Немая сестра, где она? В чем заключается тайна?

– Да, – хладнокровно ответила Маарет. – Кроме царицы, принца-паршивца и моей сестры. Да, больше никого не осталось. По крайней мере, из тех, кого следует принимать в расчет.

Она сделала паузу, чтобы ее слова произвели максимальный эффект. Потом ласково оглядела всех собравшихся.

– Где-то далеко – продолжила она, – возможно, выжил кто-то еще из древних, из тех, кто решил остаться в стороне. Или те, за кем она все еще охотится, – но они обречены. Однако из тех, кто способен влиять на судьбы или принимать решения, больше не осталось никого. Или из тех, кого можно назвать целеустремленными.

– А мой сын, – резко вмешалась в разговор Габриэль, в ее голосе звучала нервозность и чувствовалось едва уловимое пренебрежение к присутствующим. – Неужели никто из вас не скажет мне, что она с ним сделала и где он находится? – Она отчаянно перевела бесстрашный взгляд с женщины на Мариуса. – Не сомневаюсь, что вы можете узнать, где он.

Мариуса тронуло ее сходство с Лестатом. Без сомнения, именно от нее он получил силу своего характера. Но в ней была определенная холодность, которой Лестату никогда не понять.

– Он с ней, я же тебе говорил, – сказал Хайман глубоким спокойным голосом. – Но она не позволяет нам узнать больше.

Габриэль явно ему не верила. Она напряглась, охваченная желанием уйти, отправиться на поиски в одиночку. Остальных ничто не смогло бы оторвать от стола. Но она не испытывала чувства преданности по отношению к собравшимся – это было совершенно очевидно. – Позволь, я объясню, – сказала Маарет, – ибо это чрезвычайно важно. Мать, разумеется, прекрасно умеет маскироваться. Но мы, рожденные в древние века, никогда не могли мысленно общаться ни с Матерью, ни с Отцом, ни друг с другом. Причина в том, что мы слишком тесно связаны с источником силы, превратившей нас в то, что мы есть. Мы слепы и глухи к мыслям друг друга, как слепы и глухи друг к другу создатель и его творение. Только по прошествии времени, когда число тех, кто пьет кровь, увеличилось, они приобрели способность общаться друг с другом без слов, как мы общаемся с людьми.

– Значит, Акаша не сможет вас найти, – заключил Мариус, – ни тебя, ни Хаймана, если поблизости не будет нас

– Именно так. Она либо увидит нас в ваших мыслях, либо не увидит вовсе. Мы тоже можем увидеть ее только в чужих мыслях. Но, конечно, мы слышим определенный характерный звук, свидетельствующий о приближении могущественного существа, звук, связанный с проявлением огромной энергии, с дыханием и пульсацией крови.

– Да, звук, – тихо пробормотал Дэниел. – Отвратительный нескончаемый звук.

– Но существует ли такое место, где мы можем спрятаться от нее? – спросил Эрик. – Те, кого она может слышать и видеть.

– Ты сам знаешь, что такого места нет, – терпеливо ответила Маарет. – Но мы зря теряем время на подобные разговоры. Вы находитесь здесь, потому что она либо не может вас убить, либо не хочет. И хватит об этом. Нам следует продолжать.

– Или же она еще не закончила, – с отвращением сказал Эрик. – В ее адском мозгу еще не созрело решение, кого убить, а кого оставить в живых!

– Думаю, ты здесь в безопасности, – ответил Хайман. – У нее же была возможность уничтожить каждого их присутствующих, разве не так?

В этом весь вопрос, догадался Мариус. Нельзя с уверенностью сказать, что у Матери была возможность уничтожить Эрика. Он, очевидно, путешествовал вместе с Маарет. Эрик остановил взгляд на Маарет. Быстрый безмолвный обмен мыслями – но не телепатический. Мариусу стало ясно, что именно Маарет создала Эрика, и оба они не были уверены, что Эрик достаточно силен, чтобы противостоять Матери.

– Но Лестат, его-то мысли вы можете прочесть, разве нет? – спросила Габриэль. – Разве вы не можете найти их обоих через его разум?

– Даже я не всегда могу преодолеть чересчур большое расстояние, – ответила Маарет. – Если бы остался кто-то, способный разобрать мысли Лестата и донести их до меня, я бы нашла его за секунду. Но практически никого больше не осталось. А Лестат всегда хорошо умел скрывать свое местонахождение; это его природный дар. Он всегда проявляется в тех, кто силен, самодостаточен и агрессивен. Где бы он ни был, он инстинктивно ставит вокруг себя барьер.