Царица проклятых

Теперь отпала необходимость скрывать свою внешность, и он стал одеваться в современные рубашки и брюки. Приходилось, однако, держаться в тени – слишком уж гладкой и белой была его кожа.

Знакомясь с людьми, он называл свое имя: Хайман. Однако он понятия не имел, откуда оно взялось. Когда-то, в более поздние времена, его называли Бенджамином, это он тоже помнил. Были и другие имена... Но когда? Хайман… Это его первое и тайное имя, он его никогда не забудет. Он мог нарисовать два крохотных рисунка, означавших слово «Хайман», но откуда взялись эти символы, он не знал.

Не меньше, чем все остальное, его озадачивали собственные возможности и сила. Он мог пройти сквозь пластиковую стену, поднять автомобиль и зашвырнуть его на близлежащее поле. И это при условии, что сам он обладал на удивление хрупким телосложением и весил очень мало. Он мог вонзить себе в руку тонкий длинный нож, испытывая при этом весьма странное ощущение. Крови было много. Потом рана закрывалась, и, чтобы вытащить нож, приходилось вскрывать ее заново.

Если говорить о весе, не было в мире такой высоты, на которую он не смог бы подняться. Как будто он решил не признавать существование силы притяжения, и с тех пор она перестала на него действовать. Однажды ночью он взобрался на крышу высотного здания в центре города, а потом полетел вниз и мягко приземлился прямо посреди улицы.

Как приятно сознавать все это. Он знал, что при желании может преодолевать большие расстояния. И он уверен, что когда-то именно так и поступал – поднимался к самым облакам. Но тогда... Впрочем, может быть, и нет.

У него были и другие способности. Каждый вечер, едва успев проснуться, он обнаруживал, что слышит голоса, доносящиеся со всех концов света. Лежа в темноте, он буквально купался в звуках. Он слушал разговоры на греческом, английском, румынском, хинди... Он слышал и смех, и крики боли. А если лежал совсем тихо, то мог расслышать даже мысли людей – но беспорядочный поток, исполненный неоправданных преувеличений, пугал его. Он не знал, откуда долетают до него эти голоса. Или почему один голос заглушает другой. Как будто он – Бог, внимающий молитвам.

Время от времени он слышал голоса других бессмертных, совершенно не похожие на голоса людей. Где-то там существуют другие такие же, как он, они думают, чувствуют, посылают предупреждения. Мощные серебряно чистые голоса исходили откуда-то издалека, но он без труда отличал их от бессмысленной человеческой болтовни.

Но воспринимать голоса бессмертных было мучительно больно. Они вызвали в памяти какие-то ужасные воспоминания о бесконечно долгих годах, проведенных в замкнутом темном пространстве, где такие голоса оставались его единственными спутниками. Он едва не впадал в отчаяние. Нет, он не хочет даже вспоминать об этом! Есть вещи о которых лучше забыть навсегда. О том, как ты сгорел или попал в плен. Или о том, как воспоминания мучили тебя и заставляли безудержно плакать и душераздирающе кричать.

Да, он видел немало плохого. Он был на этой земле в другие времена и под другими именами. Но неизменно оставался благожелательным и оптимистичным, с любовью относился ко всему, что его окружало. Быть может, у него блуждающая душа? Нет, он всегда обладал именно этим телом. Вот почему оно такое легкое и сильное.

Он неизменно заставлял голоса смолкнуть. Он вспомнил старое пророчество: если не научишься отсекать голоса, они сведут тебя с ума. Но теперь это не представляло для него труда. Достаточно было встать и открыть глаза, и они мгновенно стихали. Для того чтобы расслышать хоть что-то, требовалось приложить усилия. Голоса не смолкали совсем, но сливались в единый и однообразный, раздражающий слух гул.

Впереди его ждали прекрасные минуты. Заглушить мысли находящихся рядом смертных было легко. Например, он мог запеть или сосредоточить внимание на чем-нибудь конкретном. И наступала благословенная тишина. В Риме повсюду находилось, на что отвлечься. Как он любил римские дома, выкрашенные в желтовато-коричневые, рыжеватые или темно-зеленые тона. Как он любил узкие вымощенные камнем улочки. Он мог мчаться на машине по широкому бульвару, полному беззаботных смертных, или же бродить по виа Венето в поисках женщины, в которую можно было ненадолго влюбиться.

А какую любовь он испытывал к умным и образованным людям этой эпохи! Они так много знали и в то же время оставались людьми. В Индии убивают руководителя страны, и уже через час его оплакивает весь мир. Разум самого обычного человека переполнен всякого рода сведениями о катастрофах, изобретениях и медицинских чудесах. Люди умело сочетают факты и фантазии. Официантки пишут по ночам романы, чтобы наутро проснуться знаменитыми. Работяги влюбляются в обнаженных кинозвезд со взятых напрокат видеокассет. Богачи носят фальшивые украшения, а бедняки покупают крошечные бриллианты. Принцессы отправляются на Елисейские Поля в аккуратно потертых лохмотьях.