Московский клуб

— Каких еще запчастей?

— Человеческих, — тихо ответил слизняк и вымученно улыбнулся.

Корнелиус удивленно посмотрел на Грыжу:

— И почему ты приехал ко мне?

— Ты ведь конструктор?

— Я занимаюсь только животными. — Ежов зевнул. — Извини, ты не по адресу.

На слизняка было жалко смотреть.

— А что мне делать?

— Предложи свой комплект кому-нибудь другому.

— Кому другому? — промямлил Грыжа. — Фарида убили, к Самосвалу нельзя. Я думал, ты выручишь. — Он с надеждой посмотрел на Ежова: — Хороший товар, Корнелиус, клянусь, хороший!

— Да не занимаюсь я людьми! — Разговор начал утомлять.

— Отличный товар! — продолжил канючить слизняк. — Первоклассная шлюха из Сити. Чистенькая, гладенькая, органы здоровые, зубы здоровые, глаза свои, волосы роскошные, пахнет вкусно, сама молоденькая…

— Молоденькая?

— Совсем молоденькая, — с готовностью подтвердил Грыжа. — Лет двадцать, даже меньше.

— И в каком она виде?

— Я ее даже пальцем не тронул!

— Молоденькая шлюха из Сити… Не более двадцати лет… Откуда она у тебя? — рассеянно спросил Ежов. Как бы рассеянно. Тот, кто хорошо знал владельца Зверофермы, сумел бы понять, что эта рассеянность наигранна: Корнелиус умел использовать свою репутацию в нужных целях.

— Нашел, — неопределенно буркнул Грыжа. — Какая тебе разница?

Ответ прозвучал неожиданно резко: только что слизняк пресмыкался перед хозяином Зверофермы и вдруг — рубанул, отрезал. Грыжа не хотел говорить, где нашел добычу, а умный Ежов не стал развивать тему. Он и так знал, что большую часть времени слизняк проводит в Восточном Рукаве.

— Зубы, говоришь, целые? — с сомнением в голосе протянул Корнелиус.

— И здоровые! Крепкие! Белые зубы, клянусь!

— Ну, давай посмотрим, что ли… Где комплект?

— В фургоне.

— Заезжай ко мне во двор.

Обрадованный Грыжа выскочил на улицу. Ежов же тщательно запер входную дверь, повернулся и, увидев одетую Ширу, улыбнулся:

— Ты была права, дело действительно важное.

— Тебя надо пинать, Корнелиус, иначе ты покроешься паутиной. — Девушка надела традиционную маску пряток, скрывающую и защищающую трубки, а потому ее голос прозвучал слегка глуховато.

— Я сейчас куплю кое-что, — перешел на деловой тон Ежов. — А тебя прошу позаботиться о продавце. Его не должны найти.

Шира молча кивнула.

— Я же говорил, что она хороша!

Корнелиус внимательно оглядел связанную Петру.

— Руки-ноги на месте. Глаза… действительно красивы, волосы роскошные… Все, как ты говорил.

— Тридцать тысяч!

— Ну, это перебор.

— Так ведь товар отличный!

— Неизвестно еще, какие болячки у нее внутри. Может, сгнило все давным-давно.

— У этих шлюх из Сити ничего не гниет.

Учитывая обстоятельства, Ежов был готов заплатить слизняку столько, сколько он запросит, но такая покладистость могла вызвать подозрения. Конечно, Шира убьет Грыжу одним пальцем, но вдруг слизняк предпринял меры предосторожности? Вколол что-нибудь свой пленнице, надел браслет со взрывчаткой? Вероятность подобного была низка, Корнелиус прекрасно понимал, что за человек Грыжа, но рисковать тем не менее не хотел. Сделка должна пройти так, как положено, вести себя надо, как обычно, поэтому приходилось торговаться.

— Я сделаю анализы, проверю органы твоей подружки, состав крови, генетическую карту, в нашем деле все надо учитывать. Зайди завтра вечером.

— Нет, — покачал головой слизняк. — Не пойдет. Давай сейчас договариваться, мне деньги нужны.

— Для чего?

— Фургон покупать буду.

А из глаз связанной Петры текли слезы.

Мужество в очередной раз оставило девушку, обретенное было хладнокровие сменилось животным страхом. «Это конец!» В подвале слизняка она еще могла надеяться на спасение, могла попытаться убедить его позвонить Деду, могли вернуться канторщики, могли появиться безы. Разговаривать же с конструктором бесполезно. Петра слышала, что подпольные хирурги с презрением относятся к людям. Человек, хоть на мгновение превратившийся в «комплект биоресурсов», переставал для них существовать. Они видели перед собой не мужчину, не женщину, не ребенка, а почки и печень, сердце и легкие, кости, кровь, нервные волокна… Все, что можно вытащить, почистить и продать. Вставить кому-нибудь другому. Конструктор не будет выяснять, откуда появился «комплект», не станет с ним разговаривать. Укол… и в следующий раз ты проснешься распиленным на куски.