Московский клуб

— Что? — По напряжению, сквозившему в голосе обычно хладнокровного дознавателя, Мертвый понял, что случилось нечто действительно неприятное.

— Чайка ломает не «МосТех», а базу Анклава. — Щеглов оторвал взгляд от монитора. — Он лезет в файлы СБА.

К главным секретам Мертвого, к тщательно оберегаемому хранилищу, в котором можно найти массу интересной информации и помимо разработки «МосТех», например о запрещенных сделках Московского Клуба.

— Этого нельзя допустить! — Макс бешено посмотрел на Мишеньку. — Можно обесточить базу?

Вместо Щеглова ответил администратор сети:

— Встанет весь Сити, господин директор, наступит хаос. Мы можем только защищаться, но… Но Чайка очень хорош.

Мертвый поднес к губам коммуникатор, поднес, хотя в этом не было никакой необходимости: чуткий микрофон улавливал голос и лежа на столе. Но Мертвый поднес, выдержал короткую паузу и очень тихо сказал:

— Слоновски, найди их!!

— Слоновски, найди их!!

Голос Мертвого не оставлял сомнений: ситуация вышла из-под контроля, и теперь все зависит только от него. Грег сжал губы, вытащил из кобуры «дыродел» и грубым рывком снял его с предохранителя.

— Ломщиков хотелось бы взять живыми, но это необязательно. Главное — как можно быстрее прервать атаку, стреляйте по «раллеру». — Помолчал. — У нас большие проблемы.

Безы, сидящие в салоне вертолета, понимающе закивали головами: все понятно, яйцеголовые машинисты опять не справились, и выручать доктора придется им. Ничего странного, не впервой. Лучшие оперативники Отдела прямых переговоров прекрасно знали, для чего их держат.

— Слоновски, они на химическом заводе «Науком». Охрана начинает прочесывание производства. Пока ты долетишь, будет новая локация, уточним корпус.

Вертолет заложил крутой вираж.

— Не шевелиться!

— Руки за головы!

— Не прикасаться к компьютеру!

Они не сопротивлялись, даже не попытались бежать. Молча опустились на колени и сцепили пальцы на затылке. Командир безов презрительно посмотрел на экран «раллера» и сообщил:

— Их заблокировал местный робот сетевой безопасности. С такими процессорами они не сломали бы даже светофор.

— Тащи их в «Пирамидом».

— Понял.

Работяги, видевшие, как с последнего этажа небоскреба, на который еще не доходили лифты, провели мужчину и женщину, старательно отворачивались. Что произошло? Почему арестовали? Какая разница? Меньше знаешь — лучше спишь. А станешь задавать вопросы, очень быстро получишь волчий билет и запрет на работу в Сити. Молчать спокойнее. Отворачиваться правильно. И лишь один китаец, трудолюбиво отделывающий стену, отправил через «балалайку» коротенькое невинное послание.

Человек Цифры против Цифры. Машинист против машины. Ум против математической логики. Последнее противостояние было самым главным. Состязаться с машиной в последовательности действий, в холодном расчете и точности ударов бессмысленно. Чтобы стать великим, недостаточно исполнительности и заученных шагов. Великий ломщик, даже погружаясь в цифровое пространство, растворяясь в нем, все равно остается человеком. Слабым, медлительным, но непредсказуемым! Способным на неожиданные поступки, на изящные, парадоксальные комбинации, способным переиграть машину не потому, что он умнее, а потому, что он — Человек. И этим все сказано.

Только человек подключит к своему мозгу нанопроцессор, а потом разгонит его «синдином» до невозможной скорости. Только человек готов пойти на смертельный риск ради возможности оказаться на вершине. Обычные процессоры «балалайки» пускали в сеть, процессоры последних поколений делали ломщика одним из ее элементов, но изобретенная Копперфильдом и Найденовым технология позволяла пойти гораздо дальше. Фактически, объединить возможности мозга и процессора. И человек, растворившийся в Цифре, сметал со своего пути практически любую преграду, мог пройти через любую защиту.

Такое было доступно немногим. Большинство попыток включить «поплавок» в «балалайку» заканчивалось смертью экспериментатора, мозг не справлялся с цифровым насилием. Лишь десять человек на планете относились к числу великих, могли раствориться в виртуальном пространстве. И все они были ломщиками.

Видимо, свобода является непременным условием величия.

Верный раб не прыгнет выше головы.

И поэтому администратор внутренней сети мог лишь кривиться, наблюдая, как безжалостно рвет Чайка защиту информационных хранилищ. Кривиться и надеяться на то, что остановят великого ломщика люди, далекие от Цифры.