Московский клуб

— Его привезли на Шаболовку, в китайские бани. Сейчас он на последнем этаже.

— Удивлен, что я сыграл против тебя?

— Нет, — покачал головой Кауфман. — С тобой все было ясно с самого начала, ты — нюхач Моратти. Удивлен я тем, что ты предложил поговорить.

Мертвый не знал, куда его привезли: фургон остановился в глухом дворе, прижался к дверям грузового лифта, шестой этаж, коридор без окон, в комнате их плотно закрывали жалюзи. Судя по уверенности, по хозяйским жестам, Эдди бывал здесь часто. Тайное убежище цюрихского шпиона. Современный письменный стол, удобные кресла, стационарный коммуникатор, а справа от него — «раллер». И еще — пистолет. Худощавый доктор Кауфман не производил впечатления бойца, но Чинча, оставаясь один на один с Максом, решил подстраховаться.

— Значит, ты решил кинуть Моратти? — Кауфман забросил ногу на ногу и свободно откинулся на спинку кресла.

— Знаменитая невозмутимость Мертвого, — улыбнулся Эдди. — Мертвая невозмутимость.

Но было видно, что Чинча несколько сбит с толку спокойствием Макса.

— Я думаю, ты специально помог поднебесникам, чтобы воспользоваться атакой ломщиков в своих целях.

— Ловко, правда? — Эдди выглядел победителем. — Ты считаешь Моратти достаточно ограниченным человеком, а он, между прочим, давно подозревал, что ты куда умнее, чем хочешь казаться. А когда анализ показал, что ты превратил Москву в совершенно закрытую от Цюриха систему, Ник забеспокоился. Забеспокоился, даже несмотря на то, что считает тебя недалеким служакой.

— Я не настолько глуп, чтобы прикидываться умным.

— И тогда Моратти поручил мне разработать план небольшой диверсии.

Направлять проверки было бессмысленно, обманом инспекторов президента занимались помощники Кауфмана — директор не тратил время на такую ерунду. Да и заглянуть требовалось куда глубже, чем можно было поручить инспекции, не вызывая подозрений.

— А тут подвернулись китайцы… — продолжил Чинча. — Сделали всю грязную работу.

Да уж, самый тяжелый груз несет не самый сильный верблюд, а самый тупой.

— Но результатами их работы ты хочешь поделиться со мной, а не с Моратти.

— Меня восхитила грандиозность планов, — честно ответил Эдди. — В твоей игре наверняка найдется место для умного человека. Я хочу войти в дело.

Сообщить в Цюрих, что ничего подозрительного обнаружено не было, остаться рядом с Кауфманом и получить свой кусок пирога. Почти минуту Мертвый молча смотрел на Чинчу, после чего кивнул:

— Где файлы?

— Здесь. — Эдди кивнул на «раллер».

— Только здесь? — уточнил Макс.

— Разумеется.

— Я могу их посмотреть?

— К компьютеру не прикасайся.

— Выведи файлы на экран.

Некоторое время в комнате было тихо, Кауфман бегло просмотрел некоторые из украденных документов, после чего сделал жест рукой: хватит. Холодов был прав: материалов, которые захватил Чинча, было вполне достаточно, чтобы СБА приняла решение о продаже московских корпораций.

— И что же ты хочешь?

— Будет ли мне позволено принять участие в разговоре?

— Китайская баня на Шаболовке. Шесть этажей. Четыре входа. У всех есть план здания?

Послышалось сопение: безы вызвали из «балалаек» загруженные файлы. Слоновски подождал, пока оперативники подтвердят наличие схемы, и продолжил:

— Первая группа подъезжает на автобусе со стороны улицы, перекрывает входы один и два и занимает подвал и первые два этажа. Вторая группа подъезжает на автобусе со стороны двора, перекрывает входы три и четыре и занимает соответственно третий и четвертый этаж.

Третья группа, которой командовал лично Грег, должна была высадиться на крышу сразу с трех «Драккаров». Тридцать парней из Отдела прямых переговоров — гвардия летела на помощь попавшему в беду командиру. Одетый в облегченный боевой комплект Слоновски проводил инструктаж из салона вертолета:

— Начинаем одновременно, сразу же, как подойдут наземные группы. Задача: взять под контроль здание, найти и освободить доктора Кауфмана. Как выглядит шеф, все помнят?

Шутка должна была помочь безам слегка расслабиться. В эфире послышались короткие смешки.

— Отставить веселье! — Грег выдержал двухсекундную паузу. — Похищен высший офицер СБА. Мы имеем право на любое применение силы.

— Будет ли мне позволено принять участие в разговоре?