Московский клуб

— Ты даже не знаешь, когда она будет.

— В ближайшие дни, — пожал плечами Мертвый.

— И не знаешь, откуда…

— Только изнутри! — В этом вопросе Кауфман был категоричен. — Сломать внутреннюю сеть снаружи невозможно, так что атака пойдет с корпоративных территорий: Сити, Университет, Колыма или Царское Село. Сейчас мы пытаемся просчитать, откуда именно.

— Гена, хватит лезть в вопросы, в которых не разбираешься, — мягко улыбнулся Холодов. — Расскажи, лучше, что творится на биржах.

— У меня все ОК, — уверенно, почти не раздумывая, ответил Старович. Чувствовалось, что он взялся за хорошо знакомую тему, о которой мог говорить часами. — С тех пор как прошла утечка из Воронежа, Фадеев непрерывно играет на повышение. Он скупает все акции «МосТех», которые появляются на торгах. Его фонды кажутся неистощимыми.

— Все его фонды пришли из «Hong-Kong Free Bank», — буркнул Мертвый. — За Фадеевым стоят поднебесники.

— Но никто не может этого доказать. Даже ты.

Кауфман молча развел руками. Положение об Анклавах жестко запрещало государствам приобретать акции корпораций. Последний связанный с этим запретом скандал случился семь лет назад с «NDC», и с тех пор это правило выполнялось скрупулезно: транснациональные монстры тщательно заботились о своей независимости.

— Никто, кроме китайцев, не дал бы Фадееву такие деньги, — повторил Кауфман. — Индусы играют честно, а штатники Роману не доверяют.

— Я был лучшего мнения о Фадееве, — кивнул Холодов. — Брать деньги у Народной республики — моветон.

— Я что-то не понимаю, — развел руками Геннадий. — Если китайцы собираются ломать «МосТех», зачем им вкладывать миллиарды в покупку его акций?

— Народная республика желает получить разработку Воронежской лаборатории любой ценой, — терпеливо объяснил Кауфман. Старович был человеком цифр, математических схем, он не очень хорошо разбирался в интригах, и Макс привык, что некоторые вещи компаньону приходится объяснять по нескольку раз. — Или поднебесники купят «МосТех» через Фадеева, который отдаст им информацию. Или сломают сеть и возьмут разработки сами. Первый вариант ненадежен после старого скандала с покупкой «NDC». СБА уже задает вопросы Фадееву относительно источников его финансирования, но пока Роман отбивается. На втором пути стою я и все структуры безопасности Анклава Москва. Каждый путь может закончиться неудачей, поэтому поднебесники решили пойти по обоим. Бюджет Народной республики это позволяет.

— Сложно, — буркнул Геннадий. — Неэффективно. Нужно сосредоточиться на результате и просчитать оптимальный путь его достижения.

— Нужно просто сосредоточиться на результате, просчитать, какие дивиденды он принесет, и станет понятно, что экономить по дороге не следует.

— Может, ты и прав, — после некоторого раздумья согласился Старович.

— В общем, кашу мы заварили знатную, — подвел итог Холодов. — Расхлебаем?

— Расхлебаем, — уверенно бросил Мертвый.

— И Чинча не помешает? Мне кажется, твой заместитель слишком лоялен к Цюриху и лично к Моратти.

— Это его работа, — улыбнулся Кауфман. — Эдди Чинча приглядывает за мной.

— Так не помешает?

— Нет.

АНКЛАВ: МОСКВА ТЕРРИТОРИЯ: СИТИ «ПИРАМИДОМ», ПРИМЕРНО ДЕВЯТЬ УТРА ОБИДНО, КОГДА ТЕБЕ НЕ ДОВЕРЯЮТ ПОЛНОСТЬЮ, НО ЧТО ДЕЛАТЬ?

Грег даже успел немного отдохнуть, если трехчасовой гипносон в казарме безов можно назвать отдыхом. Кауфман предупреждал Слоновски, что день у того будет насыщенным, а потому, проснувшись и приведя себя в порядок, Грег сразу же отправился на самую вершину «Пирамидома», в странный, с наклонными стенами и сумрачным светом кабинет директора СБА. Легко миновав приемную — «вечный» секретарь Кауфмана, холодная и неприступная Ядвига Сигизмундовна лишь кивнула Слоновски, — Грег поднялся на уровень вверх, вошел в кабинет и недовольно замер: в кресле Мертвого развалился Мишенька Щеглов. Дознаватель положил ноги на письменный стол и изучал ногти на руках с таким видом, словно именно от этого зависела безопасность всего Анклава.

— А где шеф?

— Где-то шляется. — Мишенька зевнул. — В чем дело?

— Он говорил, что есть серьезная задача на сегодня.

— Если есть задача, значит, ты никуда от нее не денешься. Хочешь кофе? — Квадратные стекла очков блеснули. — Ты, я смотрю, ухитрился поспать?