Московский клуб

Но была одна история, которая никак не вязалась со светлым образом прямого, как гвоздь, служаки, всегда идущего по следу до конца. Был один человек, ломщик под ником Чайка, который атаковал Анклав Москва и остался в живых. А если быть более точным — Кауфман оставил его в живых. В той операции Чайка не играл главной роли, он был всего лишь одним из трех помощников знаменитого Каскада. Обычный промышленный шпионаж — ломщики пытались слить секретные разработки «Хруничева» по заказу Омарского эмирата — закончился кровавой баней. Каскада взяли живым и долго «интервьюировали» в подвалах «Пирамидома», двух его помощников безы настигли в течение дня и расстреляли прямо на улицах «как оказавших сопротивление», а вот Чайке удалось вырваться. Он бежал, петлял, заметал следы, он забился в самый дальний уголок Анклава Рио и два дня не выходил из надежной норы. Но голод выгнал Чайку из убежища, заставил выйти на улицу, чтобы там, у вонючей забегаловки, торгующей соевым супом, понять, что безы рядом. Чайка навсегда запомнил липкий страх, сиропом расползшийся по телу. Ноги отказались идти, руки повисли плетьми, а в голове крутилась всего одна мысль: «Конец!» Он не просто чувствовал — ЗНАЛ, что они рядом. Чайка сел прямо на тротуар и горько заплакал, ожидая выстрела в голову. Плакал, не замечая удивленных взглядов, изредка бросаемых в его сторону из безучастной толпы прохожих, плакал, прощаясь с жизнью.

А потом ощущение ужаса пропало. Не ушло со слезами, не закончилось вместе с истерикой, а просто исчезло, прекратив поток слез и заставив прийти в себя. Чайка понял, что безы ушли. Почему? Что побудило Мертвого оставить его в живых? Он задавал себе этот вопрос тысячи раз, но так и не смог придумать внятный ответ. Он пытался забыть ту историю, но рано или поздно вспоминал Каскада — и все начиналось заново. Мертвый. Проклятый Мертвый! Почему он принял такое решение? Почему поступился принципами?

Иногда Чайка просыпался среди ночи.

Он едва не сошел с ума. Шесть месяцев на успокоительных в тщетных попытках понять, почему остался в живых. Полгода в полубезумном состоянии. Чайка с трудом спас свою голову, а его ненависть к Кауфману усилилась многократно. И что бы ни стояло за неожиданным поступком директора московского филиала СБА, Чайка был полон решимости заставить Мертвого пожалеть о проявленной слабости.

АНКЛАВ: МОСКВА

ТЕРРИТОРИЯ: ШАНХАЙЧИК ЗАПРЕТНЫЙ САД, ЖАРКИЙ ПОЛДЕНЬ

НИКТО НЕ ЛЮБИТ ПОЛУЧАТЬ ПЛОХИЕ НОВОСТИ

Как и было предписано из Пекина, господин Пу, глава московской Триады, организовал встречу Тао без лишней помпы. В Шарике полковника ожидал шофер и черный «Опель-Менеджер», мобиль дорогой, но далеко не самый лучший из представительских. Этот выбор полностью соответствовал легенде Тао: с одной стороны, пассажир первого класса «Марко Поло» не мог пересесть на какой-нибудь «Фольксваген», с другой, полковник не относился к верхолазам, и за ним вряд ли бы прислали автомобиль. Группа телохранителей, которую предусмотрительный Пу отправил в Шарик, держалась в стороне.

— Рады приветствовать вас в Анклаве Москва. — Шофер произнес фразу на безукоризненном кантонском диалекте, почтительно склонился и распахнул дверцу мобиля. — Надеюсь, путешествие было приятным?

Тао молча кивнул.

— Господин Пу ожидает вас в своей резиденции.

И опять полковник не счел нужным отвечать. Дождавшись, когда шофер закроет дверцу, Тао с наслаждением вытащил из разъема чужую «балалайку», вставил свою и едва слышно вздохнул: в нижнем углу напыленного на глаза наноэкрана появилось сообщение о получении сорока девяти посланий. Путешествие под чужим именем закончилось, пора браться за дела. Полковник сфокусировал взгляд на мерцающей в правом верхнем углу звездочке, активизировав тем самым спрятанные в подушечке указательного пальца сенсоры, дождался появления курсора и, небрежно водя пальцем по подлокотнику сиденья, принялся просматривать почту.

Тао не в первый раз приезжал в Москву, а потому совершенно не интересовался окрестностями. Да и что там могло быть интересного? Выбравшись из традиционных заторов Шарика, «Опель» сразу же поднялся на третий, самый быстрый уровень МКАД и помчался на юг. Поездка должна была занять — и заняла! — двадцать четыре минуты. Китайские кварталы располагались на окраине Москвы, а потому, съехав с кольцевой, «Опель» сразу же оказался на Каширка-цзе, центральной улице Шанхайчика. Но приятные лица соотечественников и знакомый гомон не привлекли внимания полковника, он продолжал прослушивать и просматривать сообщения и вышел из почты, только когда мобиль остановился у пропускного пункта в Запретный Сад — закрытую территорию Шанхайчика, вход в которую дозволялся лишь избранным. Изящные ворота, украшенные драконами, были открыты: полковника ждали, но шофер все равно притормозил, чтобы охранники смогли заглянуть в салон. И только затем очень медленно повел мобиль по аккуратным дорожкам Сада. Сердце китайских кварталов располагалось в парковой зоне, на его территории находились пруды, по деревьям прыгали белки, и Тао опустил стекло, с удовольствием сменив кондиционированный воздух на мягкую прохладу Запретного Сада. Изящные беседки на берегу, невысокая пагода, кумирня, джонки на воде… милый кусочек Поднебесной в варварской стране. «Опель» остановился у небольшого павильона, слуга распахнул дверцу, и полковник с должной неспешностью вышел навстречу господину Пу.