Гротеск

Я должен найти работу, чтобы каждый день пить такие чудесные напитки, сколько влезет, чтобы купить джинсы в том самом магазине, мимо которого проходил. Чтобы объедаться в ресторанах, жить в красивом доме, из тех, что я видел. Решение принято — я встал и пошел дальше. Скоро показалась строительная площадка. В работе, похоже, был перерыв, несколько человек в перепачканной одежде сидели кружком, травили какие-то истории и смеялись. Я сразу понял, что это поденщики, и спросил у них, где можно устроиться на работу. Один из них ткнул в сторону грязным пальцем:

— Возвращайся на Чжуншань-авеню и двигай на восток. Дойдешь до большой реки. Это Чжуцзян. Там на берегу как раз что тебе нужно.

Я поблагодарил рабочего, и их компания снова вернулась к своему занятию. Схватив валявшуюся на земле лопату, я бросился наутек.

Я пошел куда сказали и скоро увидел тянувшееся вдоль дороги бетонное ограждение, за которым протекала широченная бурая река. Чжуцзян. На площадке уже собралось двадцать — тридцать человек. Они пришли за тем же, за чем и я, — за работой. Вокруг теснились бараки, из брошенных досок и мешков от цемента. В бараках ютились рабочие. Здесь же притулился ларек, где готовили какую-то еду. Маявшиеся от безделья люди устроились кружком и громко разговаривали. Кто-то устало сидел на корточках.

Я обратился к парню, который грыз семечки, выплевывая шелуху себе под ноги:

— Это здесь работу дают?

— Здесь, — отрубил он и с важным видом забросил в рот семечку.

Я заметил, с какой завистью он покосился на мою лопату, и, покрепче сжав черенок, задал еще вопрос:

— А тут что, очередь? За кем я буду?

— Надо раньше приходить, тогда, может, что-то и получишь. Но если хочешь — жди, я не против. В другом месте все равно ничего не найдешь.

В тот день парень работы не дождался, зато стал самым первым в очереди на следующий день. То есть система была такая: если сегодня ты мимо кассы — есть шанс, что тебя возьмут куда-нибудь завтра. Но в таком случае следующий день придется пропустить, потому что не сможешь занять очередь. Короче, и здесь надо пробиваться, работая локтями.

— А во сколько приходить?

— Тут тебе не железная дорога, расписания нет. Приезжает грузовик, набирают людей и — вперед! Будешь телиться — останешься ни с чем.

Я устроился в очередь за этим парнем, но и меня быстро сморило, и я заснул, сжимая в руках лопату. Так вымотался после дальней дороги.

Я проснулся от холода и громких голосов. Уже рассвело, надо мной простиралось голубое небо. К моему удивлению, я проспал на холодном бетоне до самого утра. Вскочив на ноги, я увидел, что на площадке у реки уже толпились несколько сот человек, ожидавших, когда появятся работодатели. Я протер глаза, глотнул воды из бутылки. В этот момент на площадку, не снижая скорости, въехал грузовик.

— Грузчики, землю таскать! На строительство моста! — прокричал стоявший в кузове человек. — Пятьдесят человек!

Взметнулся лес рук. Все бросились к грузовику, опережая друг друга. Человек в кузове замахал длинным шестом, чтобы сдержать напор толпы, и добавил:

— Только те, кто с лопатами и кирками!

Я рванулся вперед. Человек глянул на меня и мою лопату и, кивнув, повел подбородком: мол, полезай в кузов! Тут же, как по сигналу, окружавшие грузовик люди, толкаясь, стали карабкаться в кузов. Остановить их распорядителю было не под силу. Кузов затрясся, несколько человек свалились на землю. Давка была прямо как в поезде. Кузов набился под завязку, и грузовик тронулся, подскакивая на неровной дороге. Из него падали еще люди, но никому не было до этого дела. Я отчаянно прижимал лопату к груди: только бы не отобрали! Щеки холодил задувавший с реки утренний прохладный ветерок. Я получил еще один урок по правилам поведения: расталкивай всех, если хочешь попасть в грузовик. Первый опыт оказался удачным.

Я проработал на стройках три месяца. Работа была простая, но тяжелая. Утро начиналось с борьбы, чтобы «попасть в обойму», потом — если повезет — работа с семи до пяти вечера. Приходилось замешивать строительный раствор, таскать стальные балки. Я выкладывался полностью за семнадцать юаней в день. Кому этого казалось мало, могли после работы на стройке еще подработать — мести улицы, собирать утильсырье. Но мне хватало моего заработка. Ведь я получал в семнадцать раз больше, чем на фабрике, когда плел соломенные шляпы. В деревне мне такие деньги и не снились. Я был на седьмом небе.