Вспомни о Флебе

— Прекрасная мысль, Йелсон, — сказал Хорза. Йелсон немо кивнула и снова начала теребить свои пальцы.

— Я оставляю выбор тебе, Хорза, — сказала она, не глядя на него. — Я могу его сохранить. Могу дать ему расти. Я могу, пока он в этой стадии… Всё зависит от тебя. Возможно, я просто не хочу быть вынужденной принимать решение; я имею в виду, я не так благородна и самоотверженна, но так уж есть. Тебе решать. Чёрт знает, что за страшную смесь я в себе ношу, но я подумала, что тебе нужно об этом знать. Потому что ты мне нравишься и… потому что… я не знаю… потому что настало время, чтобы я сменила что-то на кого-то. — Она тряхнула головой, и в её голосе зазвучали растерянность, мольба о прощении и смирение — все одновременно. — Или, возможно, потому, что мне хотелось сделать что-то, что нравится мне самой, как обычно. Ох…

Он протянул ей навстречу руки и подошёл поближе. Она вдруг кинулась к нему и крепко обняла. Скафандры делали объятие затруднительным, и Хорзе пришлось изогнуть спину, но он прижал её к себе и нежно начал баюкать взад и вперёд.

— Он будет только на четверть из Культуры, Хорза, если ты этого хочешь. Мне жаль, что я перекладываю решение на тебя. Но если ты не хочешь ничего об этом знать, то я ещё раз подумаю и приму своё решение. Он всё ещё часть меня, поэтому я, возможно, вообще не имела права спрашивать тебя. Я действительно не хотела… — Она тяжело вздохнула. — О Боже, я не знаю, Хорза, я просто не знаю.

— Йелсон… — Он подумал, что хотел сказать. — Мне совершенно наплевать, что твоя мать из Культуры. Мне наплевать, почему случилось то, что случилось. Если ты хочешь взять это на себя, я рад. И если это скрещивание, мне тоже наплевать. — Он немного отодвинул её от себя и посмотрел в темноте на её лицо. — Я чувствую себя польщённым и благодарен тебе. Это хорошая идея. И, как сказала бы ты: к чёрту, что с того?

Он рассмеялся, и она засмеялась вместе с ним, и они крепко обнялись. Он почувствовал в своих глазах слезы, хотя смеялся-то прежде всего над абсурдностью ситуации. Лицо Йелсон лежало на твёрдом плече его скафандра рядом с лазерным ожогом. Её тело немного дрожало.

Позади них на станции легко зашевелился умирающий. Его стоны без всякого эха упали в холод и тьму.

Он ещё немного подержал её в объятиях. Потом она отодвинулась, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Остальным не говори.

— Конечно, если ты не хочешь.

— Спасибо, — сказала она. В тусклом свете фонаря скафандра засветился пушок на её лице и волосы на голове, как туманная атмосфера вокруг планеты, на которую смотришь из космоса. Он ещё раз притянул её к себе, не зная, что сказать. Отчасти, конечно, от неожиданности… плюс факт, что то, что существовало между ними, после её саморазоблачения стало настолько важным, что он боялся сказать что-нибудь не то, сделать ошибку. Он не может допустить, чтобы ситуация приняла слишком большое значение, пока не может. Это было, возможно, величайшим комплиментом, какой ему когда-либо делали, но именно его ценность и пугала его, сбивала с толку. У него было чувство, что какое бы продолжение его имени или клана эта женщина ему ни предлагала, он пока не должен возлагать на это надежд. Призрак возможного наследства был всё ещё слишком слаб и где-то даже слишком беспомощен, чтобы тягаться с постоянной морозной полночью этого туннеля.

— Спасибо, Йелсон. Давай сначала доведём до конца это дело, а тогда нам будет легче принять решение. Но даже если ты потом изменишь своё мнение, все равно спасибо.

Это было всё, что он мог сказать.

Они вернулись назад в тёмную пещеру станции. Робот как раз закрывал лёгкой плёнкой недвижное тело Нейсина.

— А, это вы, — сказал он. — Я не видел смысла звать вас. — Он понизил голос. — Все равно вы ничего не смогли бы сделать.

— Доволен? — спросил Оборотня Эвигер, когда они положили тело Нейсина рядом с Доролоу. Они стояли рядом с посадочным мостиком, где Йелсон снова стояла на посту возле лежащего без сознания идиранина.

— Мне очень жаль Нейсина и Доролоу, — ответил старику Хорза. — Мне они тоже нравились; я могу понять, что это мучает и тебя. Ты не обязан оставаться с нами; если хочешь, возвращайся на поверхность. Там сейчас безопасно. Весь отряд устранён.

— Ты устранил и большинство из нас, — горько заявил Эвигер. — Ты ничем не лучше Крайклина.

— Заткнись, Эвигер! — сказала сверху Йелсон. — Ты пока жив.

— А тебе было не так уж плохо, не правда ли, юная дама? — сказал ей Эвигер. — Тебе и твоему другу. Йелсон мгновение помолчала.