К востоку от Эдема

Да, Самюэл получил то, чего так жаждал — Лиза воплощала собой здравый и деятельный подход к жизни. Она отправила его в дорогу еще до рассвета. К одиннадцати утра рука у него была уже перевязана, а к пяти часам он, больной, с пылающим лбом и воспаленными глазами, уже сидел за столом у себя на ранчо, а Том варил курицу, чтобы приготовить ему бульон.

Три дня Самюэл пролежал в бреду, сражаясь с призраками и что-то выкрикивая, пока его могучий организм не одолел наконец прилепившуюся заразу и она, визгливо мяукая, отлетела прочь.

Придя в себя, Самюэл взглянул на Тома прояснившимися глазами, сказал: «Хватит мне валяться», — и попробовал встать, но ноги не держали его, он снова сел на кровать и смешливо фыркнул — любую свою неудачу он всегда встречал таким фырканьем. У него была на этот счет своя теория; даже проиграв бой, можно изловчиться и одержать скромную победу, посмеявшись над собственным поражением. А вскоре он был уже готов убить Тома, так усердно тот кормил его бульоном. Миф о целебности бульона на удивление живуч, и даже в наше время вы встретите немало людей, которые верят, что бульон излечивает все хвори и весьма полезен даже покойникам.

4

Лиза пробыла у Трасков неделю. Она отскоблила их дом сверху донизу, от чердака до деревянных полов. Она вымыла все, что влезало в корыто хотя бы боком, а то, что не влезало никак, протерла мокрой тряпкой. Для новорожденных она установила строгий режим и с удовлетворением отметила, что орут они на редкость громко и начали набирать вес. На Ли она взваливала самую грубую работу, потому что не очень-то ему доверяла. Адама же предпочитала не замечать вообще, потому что не могла поручить ему ничего. Один раз, правда, заставила его вымыть окна, но потом сама перемыла их заново.

С молодой матерью Лиза сидела недолго, но успела прийти к выводу, что Кэти — женщина толковая, не из разговорчивых, и учить старших уму-разуму не пытается. Попутно Лиза осмотрела ее и убедилась, что Кэти совершенно здорова, что роды не причинили ей никаких повреждений и что молока у нее нет и не будет. «Оно и к лучшему, — сказала Лиза. — Вы вон какая махонькая, эти два здоровяка сожрали бы вас живьем». Ей и в голову не пришло, что сама она еще меньше, чем Кэти, но выкормила грудью всех своих девятерых детей.

В субботу после обеда Лиза проверила результаты своих трудов, составила длиннющий список указаний на случай всевозможных напастей, начиная от колик в животе и кончая вторжением гигантских муравьев, сложила вещи и велела Ли везти ее домой.

В своем доме она застала чудовищную грязь и немедленно принялась за уборку с энергией и брезгливостью Геракла, вычищающего авгиевы конюшни. Она сновала по дому, на лету отвечая Самюэлу. донимавшему ее расспросами.

— Как там новорожденные? — Хорошо. Растут. — Как Адам?

— Все только ходит-бродит, а больше ничего, как неживой. Велика мудрость Господня: не дай Он богатства таким чудным людям, они, верно, с голоду бы померли.

— А как тебе показалась миссис Траск?

— Спокойная, вся в себе, одним словом, настоящая нью-йоркская богачка (Лиза в жизни не видела ни одной нью-йоркской богачки), но, с другой стороны, понятливая, не нахалка. И странное дело, — заметила Лиза, — вроде бы нет в ней ничего плохого… ну, разве что малость ленива… а все равно чем-то она мне не нравится. Может, из-за шрама. Откуда он у нее?

— Не знаю.

Лиза наставила на него указательный палец, словно целилась ему между глаз из пистолета:

— И еще тебе скажу. Она того не ведает, но мужа своего она околдовала. Ни на шаг от нег не отходит и ничего вокруг не видит, ровно ума лишился. Думаю, и сыновей — то своих еще толком не разглядел.

Самюэл дождался, когда Лиза вновь оказалась рядом.

— Если она лентяйка, а он ума лишился, кто ж тогда их деток нянчить будет? — спросил он. — Близнецы, к тому же мальчики, — тут глаз да глаз нужен.

Чуть было не пролетев мимо, Лиза резко остановилась, взяла стул, подсела к Самюэлу и сложила руки на коленях.

— Если ты мне сейчас не поверишь, помни одно: лгать не в моих правилах, — заявила она.

— Да ты, родная, при всем желании солгать не сможешь, — сказал он, и Лиза, расценив это как комплимент, улыбнулась.

— Хорошо, что ты понимаешь, а то такое сейчас тебе скажу, что ты мог бы во мне и усомниться.

— Ну, говори же.

— Самюэл, ты знаешь их китайца… ну, этот… глаза, как щелки, коса, и лопочет не пойми чего… знаешь?