Обаятельная Вера

– Держите.

Вцепившись в теплые пластиковые бока дрожащими пальцами, Вера припала губами к горлышку.

Жертвы! Взрыв. Значит, в Москве снова теракт и погибли ни в чем неповинные люди! А саму ее отделяли от смерти считаные минуты. Если бы не Анюта в ярко-розовом платье, которое было заметно издалека, она бы вошла в метро и оказалась на месте взрыва. Сколько раненых и убитых, сказал диктор?

Вера Александровна жадно глотала, захлебывалась. Вода ручьем стекала по ее блузке, насквозь пропитывая тонкую ткань. Даже юбка – и та стала мокрой. Юноша смотрел на пассажирку с сочувствием, но молчал. Наконец Вера смогла остановиться и отняла бутылку от губ. Руки ее все еще дрожали. Она вспомнила, как чуть больше двух лет назад, когда погиб Марков, мечтала о смерти. Господи, какая дура была! Теперь, побывав в нескольких шагах от могилы, Вера почувствовала, как сильно она хочет жить. Хочет видеть, дышать, впитывать. Это так много!

Анюта. Вера снова подумала о ней и поняла, что явилась ей девочка не случайно. Спасла, вывела из метро. Как и в тот раз, в доме Зули, помогла найти выход. Там ведь тоже была она!!!

Помутненный от страха рассудок при мысли о возможных галлюцинациях расстроился окончательно. Анюта – это фантом?! Но ведь Вера чувствовала ее руку, ощущала близость! Нет-нет. Девочка существует на самом деле!

– Вам лучше? – поинтересовался студент, вытаскивая ее из опасных мыслей.

– Да, спасибо, – Вера наконец смогла заговорить.

– Ублюдки, – сквозь зубы выругался он.

– Кто, – едва пролепетала она, – террористы?

– Да эти-то что, – бросил водитель презрительно, – жертвы системы. Тупые смертники.

– Кто же тогда...

– Все, кто приложил руку, – раздраженно произнес он, – разжигатели религиозных распрей и национальной ненависти. Все, кто целенаправленно отупляет людей, делает из них стадо только потому, что стадом управлять легче.

– Как? – машинально спросила Вера.

– Силой политики, – бросил он коротко.

Вера не хотела додумывать его мысль: ей стало невыносимо страшно от одного намека. А что, если и нынешний развал в системе образования связан не с разгильдяйством и воровством, как кажется многим, а со злым умыслом?! И руководят им не «пробки, тупые и непотопляемые», а мудрые стратеги и манипуляторы. Нет, невозможно...

– Вот и приехали. – Студент остановил машину перед входом в здание вокзала и, повернувшись к Вере, ободряюще улыбнулся.

Она молча кивнула, обессилев от недавнего страха и жутких мыслей, навеянных разговором, и полезла в сумочку за деньгами.

– Не надо, – водитель остановил ее руку, – я не возьму.

– Почему?! Вы же сказали, триста рублей. Остальные просили тысячи.

– Бог им судья, – на лице юноши появилась гримаса презрения, – нельзя в такой ситуации. Грех.

– Спасибо. – Вера была так растрогана, что не нашла нужных слов. – Спасибо вам!

– Не за что. – Он щелкнул центральным замком, протянул руку и открыл для нее дверцу. – Хорошей поездки!

– Спасибо...

– Вы на учительницу похожи. – Он улыбнулся, и его лицо озарилось светом. – Детишек учите?

– Нет, – Вера улыбнулась в ответ, – студентов. Преподаю в институте.

– Еще лучше. – Водитель стал вдруг серьезным. – Научите их быть личностями. Это так важно!

Только сейчас Вера заметила, что «студент» гораздо старше, чем ей показалось вначале. Просто выглядит молодо.

– Почему, – Вера запнулась, – вы заговорили об этом?

– Потому, – он тяжело вздохнул, – что не хочу жить в стране, где одни люди убивают других по чьей-то указке. Не думая собственной головой.

Вера Александровна торопливо кивнула, не рискуя обещать что-то вслух, и вышла из машины. У нее не хватило сил сразу уйти: стояла и смотрела вслед удаляющемуся синему «Форду» и размышляла о том, как юноша прав. Ведь нет на Земле ничего дороже жизни! Не существует социального статуса, более высокого, чем Личность. И разве не от образования и воспитания зависит, что именно вырастет из ребенка?

Наконец Вера отвела взгляд от дороги, – «Форд» давно уже скрылся из виду, – взглянула на запястье и побежала к зданию вокзала. До отправки поезда осталось всего десять минут, а ей еще нужно было забрать сумку из камеры хранения. Конечно, никакого значения вся эта суета в сравнении с вопросами жизни и смерти не имела. В худшем случае всего лишь придется купить новый билет: проходящих поездов до Ярославля достаточно. Но после всего, что недавно случилось, Вере хотелось как можно быстрее выбраться из Москвы. В этом желании не было ничего рационального. Внутренняя потребность – и только.