Креативщик

БОРИС-ТРЕТИЙ: Обманул?

ЖЕНЩИНА (нежно): Чего-чего, а скуки точно не было.

Они смотрят друг на друга, она гладит его по лицу.

БОРИС-ТРЕТИЙ: Поразительная ты чувиха, Люси. Чем ты меня приворожила?

ЖЕНЩИНА: Чем?

БОРИС-ТРЕТИЙ: Столько вокруг баб классных, только свистни. Режиссер все-таки, не хухры-мухры.

ЖЕНЩИНА: Я тебе свистну.

БОРИС-ТРЕТИЙ: Роберт третий раз женат, Алик вообще рекордсмен. А я, как папа Карло, все с тобой да с тобой. Нет, в натуре. Чего я в тебе нашел?

ЖЕНЩИНА: Всё.

БОРИС-ТРЕТИЙ: Что это «всё»?

ЖЕНЩИНА: Что тебе надо, то и нашел. Кто мне говорил: «Ты моя муза?»

БОРИС-ТРЕТИЙ: Я.

ЖЕНЩИНА: А кто лучше всех на свете готовит?

БОРИС-ТРЕТИЙ: Ты.

ЖЕНЩИНА: Еще вопросы есть?

БОРИС-ТРЕТИЙ: Нету. Ты моя муза и кормишь от пуза. А всё остальное мне до лампочки. О’кей, со мной ясно. А я тебе на кой сдался?

ЖЕНЩИНА (серьезно): Дурак. С тобой я счастливая.

И здесь с двух остальных сцен, где – вы помните? – позади занавеса продолжает гореть свет, доносятся женские голоса, как эхо. С центральной Людмила Михайловна: «Борис Константиныч, какая же я с тобой счастливая!» А потом, с левой, Людок: «Ах, Борька, Борька, счастливая я, не сглазить бы!»

И гаснут прожектора, гаснет освещение на сценах. В зале темно. Печальный, звонкий, размеренный звук. Это падают капли времени.

Потом щелчок.

Слышен звук телевизора. Обрывок какой-то современной попсовой музыки.

Снова щелчок. Реклама стирального порошка.

Щелчок.

«….Местами заморозки. Ветер северозападный, умеренный. Временами возможен дождь со снегом. Температура…» В общем, прогноз погоды.

Центральный занавес наполняется изнутри голубоватым свечением. Там работает телевизор.

ГОЛОС ЖЕНЩИНЫ: Борик! Бо-орик!

Занавес открывается. В старом хлипком кресле, лицом к залу сидит Женщина, пьет чай. Перед ней телевизор. Изображения мы не видим, только слышим звук, да мигает экран.

Женщина старая, в халате и шлепанцах. Пьет чай, вслух разговаривает сама с собой.

ЖЕНЩИНА: Понятно. Погодка собачья…

Щелчок.

ТЕЛЕВИЗОР:…Обходит по флангу, разворачивается. Пас, Коля! Пасуй! Аршавин свободен! Молодец! Бей, Андрюша!

Оглушительный рев.

ЖЕНЩИНА (переключая): Чтоб вы провалились с вашим футболом. Боря-а-а!

ТЕЛЕВИЗОР:…Эта удивительная женщина пришла к нам в студию, чтобы открыть нам свою душу. Аплодисменты! (Хлопают.) Скажите, каково это – быть замужем за сиамскими близнецами?

ЖЕНЩИНА: О господи.

ТЕЛЕВИЗОР: Если честно, жутко тяжело.

ЖЕНЩИНА: Я думаю.

ТЕЛЕВИЗОР: Тяжело в буквальном смысле? Ха-ха, шутка.

ЖЕНЩИНА: Пошляк.

ТЕЛЕВИЗОР: Я про сексуальную сторону потом расскажу. Это реальный улёт. Всмысле, там как раз нормально всё.

ЖЕНЩИНА: Мамочки мои. Борис, ты только послушай!

ТЕЛЕВИЗОР:…Но, понимаете, они на самом деле такие разные. Макс по жизни как бы пофигист такой, а Стас чуть что – депрессует.

ЖЕНЩИНА: Могу его понять.

Она роняет пульт, программа переключается.

ТЕЛЕВИЗОР: Я не тот, за кого ты меня принимаешь. Я Ангел Тьмы! И я пришел за тобой!

Душераздирающий крик и сатанинский хохот.

ЖЕНЩИНА: Только не это…

Перегибается через поручень, чтобы поднять пульт. На пол падает чашка. Женщина пытается ее поймать и опрокидывается вместе с креслом на пол.

Программа снова переключается.

ДЕТСКИЙ ХОР: «Давно ль, друзья веселые, простились мы со школою…»

ЖЕНЩИНА (слабым голосом): Бо…ря… Мне плохо… Борька… Аптечку! Принеси аптечку! Бобик! Аптечку!

Ее голова откидывается на пол.

ХОР: «В саду березки с кленами встречают нас поклонами, и школьный вальс опять звучит для нас».

На сцену выходит бобик – натуральная собака. В зубах она держит аптечку.

Подходит к старухе. Тычется в нее носом. Начинает лизать ей лицо. Но женщина неподвижна.

Под звуки «Школьного вальса» и собачий вой занавес закрывается.

Трюк с облизыванием лица очень простой, я проверял на своем лабрадоре. Намазываешь нос колбасным сыром, и все дела. Так будет лизать – зал обрыдается. А вой, конечно, дается в записи.

Прием, когда персонаж обращается как бы к человеку, а потом оказывается, что это животное, конечно, не нов. Но в пьесе все построено на отработанном сырье. Ведь это вариация на тему «Душечки». Ключевое слово здесь «Перечитывая Чехова».

Ну как вам пьеса?» – спросил драматург с нарочитой небрежностью.

Слушательница долго молчала.

«Я не поняла, за кого она все-таки вышла? На самом деле?»