Запретная любовь

Восемь лет — и ни одного серьезного романа! Теперь Мередит уверилась, что прежние ее предположения были справедливы: измена жены оставила в душе Кэла незаживающий след. Страшась нового предательства, он избегал серьезных отношений с женщинами, позволяя себе лишь ни к чему не обязывающие связи.

Они еще немного посидели в саду, наслаждаясь благоуханной вечерней прохладой, а затем Кэл провел Мередит в гостиную — просторную, со вкусом обставленную комнату с великолепными картинами на стенах.

Через несколько минут экономка объявила, что ужин готов. Тут же, словно по сигналу, в дверях показались дети и снова молча уставились на Мередит. Ее уже начали раздражать эти пристальные взгляды: она чувствовала себя словно в зоопарке. «Интересно, что они обо мне думают?» — эта мысль не выходила у нее из головы. Кэллен встал и подошел к детям.

— Ну, как у вас дела в школе? — бодро спросил он.

— Ненавижу школу, — проворчал Энди, но без особого подъема.

Джули неохотно заметила, что ей понравилась новая учительница. Мэри Эллен молчала.

Все вместе прошли в столовую и заняли свои места за большим столом.

— Ты, наверно, уже учишься в старших классах? — спросила Мередит у Мэри Эллен. Ей хотелось расположить девочку к себе.

— Я в восьмом, — мрачно буркнула Мэри Эллен. Мередит удивилась тому, как не похожа эта мрачная надутая девица на своего добродушного, всегда улыбающегося отца. Мэри Эллен могла бы быть очень хорошенькой, но ей не хватало мягкости и обаяния. Казалось, девочка сознает свою непривлекательность и от этого страдает и злится еще сильнее. Интересно, подумала Мередит, всегда ли она такая? Или все дело в том, что сегодня отец привел в дом незнакомую женщину и она не знает, как вести себя в этой новой ситуации.

Ужин прошел напряженно. Дети молчали, Кэллен делал вид, что ничего не замечает, а Мередит из кожи вон лезла, стараясь вовлечь их в беседу. Это было не так-то легко: с детьми она всегда чувствовала себя неловко, не зная, о чем с ними говорить, а эти трое к тому же ясно давали понять, что разговаривать с ней не собираются. И от Кэллена помощи было немного: он и сам в такой ситуации оказался впервые.

Доев десерт, ребята вскочили из-за стола и почти бегом бросились вон из столовой. Мередит вздохнула с облегчением.

— Мередит, я должен извиниться за детей, — сказал Кэл, когда служанка принесла кофе. — Они обычно так себя не ведут. Вообще-то они хорошие ребята. Наверно, просто не могут взять в толк, кто ты такая и по какому праву сюда явилась. Но я с ними поговорю.

— Не извиняйся, Кэл, — покачала головой Мередит. — Ты никогда раньше не приводил домой своих приятельниц, так что ничего удивительного, что они забеспокоились. Я только не понимаю, Кэл, неужели тебе за все эти годы не захотелось ни с кем из них познакомить своих детей?

«Поэтому-то, — добавила она про себя, — твои дети и не знают, как себя держать, когда в доме появилась гостья».

— Мои женщины не всегда получают то, что хотят, — жестко усмехнувшись, ответил Кэл. — Какой смысл знакомить их с детьми? Все равно они долго рядом со мной не задерживаются.

— Ничего себе! И ты, заводя новую подружку, заранее знаешь, что она долго не задержится?

— Заключение, основанное на опыте. Так было много лет, и скорее всего так будет и дальше. В конце концов, познакомиться с детьми она всегда успеет в случае необходимости. А вот объяснять им, почему та или эта женщина больше к нам не ездит… Им еще рано задумываться о таких вещах.

— Но в результате они даже не могут себе представить, что у их отца может быть личная жизнь. Поэтому и ревнуют тебя ко мне, — напрямик высказалась Мередит. — Это вполне понятно.

Она многое еще хотела бы сказать. Но в конце концов, это дети Кэллена, и ему решать, как их воспитывать. Можно только заранее пожалеть женщину, которую Кэллен полюбит, а Мередит верила, что рано или поздно это случится.

В половине девятого Кэл усадил Мередит в машину и повез в аэропорт. Мередит решила быть благодарной гостьей и несколько более оживленно, чем требовали правила, поблагодарила его за приглашение и добавила, что с удовольствием познакомилась с его детьми.

— Хотел бы я в это верить! — с сомнением заметил Кэллен. — Мерри, я понимаю, что они вели себя не лучшим образом. Наверно, ты права: пора начинать знакомить их с людьми — хотя бы с моими друзьями и коллегами. Иначе они так и будут дичиться чужих. Теперь я и сам понимаю, что их манеры оставляют желать лучшего.