Тени и призраки

И он послал Максу едва заметную насмешливую улыбку.

— До свидания. Великий Делакорте, — бросил он на прощание. Но тут новая мысль пришла ему в голову. — Правильнее сказать, до скорого свидания. — Насмешка на его лице сменилась откровенной злостью. — Скоро увидимся. Непременно.

Макс только наклонил голову, без дальнейших возражений. Я был рад тому, что он сохранил хоть каплю приличия.

Шериф бросил на Кассандру вопросительный взгляд. Затем отвернулся и зашагал к двери, ведущей из кабинета. В вестибюле прозвучали его удаляющиеся шаги. Снова открылась и хлопнула входная дверь.

В кабинете остались двое.

ГЛАВА 24

Я сказал, что их осталось двое. Разумеется, мы остались втроем, но меня едва ли можно счесть полноценным членом этой компании. Если не считать редких обращений ко мне сына, то можно сказать, что я оставался все это время невидимым. К счастью. Если бы не это, печальное в своей сути обстоятельство, страницы, которые вы видите, никогда не были бы написаны.

Итак, на чем мы остановились? Макс и Кассандра стоят неподвижно, шериф только что вышел. Я тоже сижу неподвижно. Это понятно. Первой нарушила молчание Кассандра.

— Наконец он ушел, — с облегчением проговорила она.

Не тех слов я ожидал от нее.

Макс, ничего не ответив, молча направился к бару. На лице его застыло выражение враждебного презрения.

Дойдя до одного из легких стульев подле бара, Кассандра буквально упала на него со слабым стоном и сбросила с ног туфли. Вздохнув, она принялась массировать пальцы ног.

Стоя у бара, Макс достал из раковины бутылку виски, выпавшую ранее из рук Гарри, вылил ее содержимое и выбросил пустую бутылку в мусорную корзину.

Я с любопытством наблюдал за тем, как он открыл дверцу бара над стойкой, достал бутылку, вытащил пробку и налил себе в бокал бренди. Залпом опрокинул содержимое бокала в горло, отдышался. Налил вторую порцию и стал пить не спеша, мелкими глотками.

— Ох, наконец! — довольный, проговорил он.

«Что же тут происходит??» — удивился я.

Кассандра хихикнула.

— Я думала, меня хватит удар, когда он надумал целоваться на прощание, — произнесла она.

— Ты с таким трудом отклонила его предложение уехать вместе, — недовольно сказал Макс.

Ничего не понимаю.

— Просто он застал меня врасплох. Не понятно разве? — защищалась она.

И снова хихикнула.

— К тому же такое экстравагантное предложение, — продолжала Кассандра с искренним смехом. — Особенно в том, что касается постели, — еле выговорила она.

Ее веселье резко оборвалось, и она бросила на Макса откровенно неприязненный взгляд. Мой мозг отчаянно трудился, пытаясь понять, что же тут все-таки происходит?

— Ты так убедительно умолял меня не оставлять тебя, — произнесла она. — В высшей степени правдоподобно.

Макс прикончил второй бокал бренди. Не торопясь, налил третий.

И с бокалом в руке направился к стулу, на котором сидела Кассандра, глядя на нее с нескрываемым отвращением.

— Отличное зрелище, — насмешливо произнес он. — Абсолютно великолепное.

«Зрелище?»

— Что ты от меня хотел? — спросила Кассандра.

— Из того, что я получил, абсолютно ничего, — прозвучал ответ Макса, ввергший меня в еще большее недоумение.

И он указал на книжные полки кабинета, за которыми скрывалось святилище Аделаиды.

— Какого черта было устраивать представление с этим? — гневно спросил он. — И демонстрировать этому подонку то, что я скрывал от всех?

Его черты лица исказились от бешенства.

— Но прежде всего я хочу узнать, откуда тебе стало о нем известно? — требовательно спросил он.

— Мне ничего не было известно, — защищаясь, произнесла Кассандра. — Велась игра, причем в соответствии с инструкциями.

«О чем они говорят?» Мой мозг был не в силах разрешить эту загадку.

— Скажи лучше, вопреки инструкциям. Все висело буквально на ниточке! — бушевал Макс.

Он показал на камин.

— Уже то, что этот остолоп чуть не наткнулся на нашу тайну, было ужасно! Так тебе понадобилось лезть туда тоже и наводить его на это место еще раз. Ты что, не в своем уме?

Теперь выражение ее лица было таким же злобным.

— Мне что, и рассердиться нельзя? — пробормотала она.

— Понятно. — Сын с еще большим презрением глянул на Кассандру. — К счастью для тебя, твоя злость мигом испарилась. А то бы тебя уже сегодня упекли в тюрьму.