Империя Хаоса

– Grazie, господин Форсетти, – сказал Франклин.

– Что это было, мистер Франклин? – Голос Форсетти звучал не столько испуганно, сколько зло. – Ифрит какой или дьявол? Я-то думал, что вся эта нечисть осталась в Старом Свете. Это там ведьмам и колдунам живется вольготно, я от них-то сюда и сбежал. Вот уж восемь лет, как я обосновался в Америке и ничего подобного здесь не видел. И вот тебе на. Что это было?

– Это наш новый король привез с собой. Боюсь, у него много подобных штучек припасено.

Паоло сурово сдвинул брови:

– И что мы теперь будем с этим делать?

Франклин улыбнулся, ему понравилось слово "мы". Ход мыслей итальянца вселял надежду и вместе с тем напомнил ему, почему он так болезненно относится к вопросу, есть ли в колониях король или нет. Венецианцы прибыли в Чарльз-Таун вместе с торговыми кораблями. Они поселились в заболоченной южной части города, и постепенно здесь образовалась процветающая итальянская колония. В Малой Венеции можно было легко забыть, где ты на самом деле находишься, здесь можно было разгуливать целый день, так и не услышав английской речи. Это действительно был маленький уголок Италии.

Но итальянцы сразу же становились американцами, как только им что-то угрожало.

По крайней мере, Паоло своим примером это продемонстрировал. Франклин готов был жизнью поклясться, что остальные преобразятся подобным же образом, невзирая на то, кто посягает на их мир и покой – католики, пресвитериане или язычники.

– Пока ничего, господин Форсетти. Хотя в самое ближайшее время я хочу встретиться с вами. А вы до той поры, не поднимая шума, расскажите о виденном сегодня соседям, но только тем, кому доверяете. Не нужно, чтобы королю Джеймсу раньше времени стало известно о том, что я видел одну из его игрушек. Вы меня понимаете?

– Ну конечно же, – ответил итальянец. – Я счастлив, что вы удостоили меня честью и заглянули в мой дом.

– Буду рад видеть вас в своем доме. Приходите, когда пожелаете.

– Благодарю вас, сэр.

– Это я вас должен благодарить. Но сейчас нам пора идти.

– Храни вас Аллах.

И тут Франклин вспомнил, где он видел Паоло, и еще вспомнил, что не все итальянцы католики.

– Иншалла, – ответил Франклин.

Именно Паоло, командир небольшого отряда янычар, много лет назад научил его этому слову.

Шлепая по дороге босиком, Франклин сказал Роберту:

– Мне совсем не нравятся ни король, ни его подводные корабли.

Когда Франклин вернулся домой, Вольтер не спал, читал при свете алхимического фонаря. Увидев Бена, он удивленно вскинул брови.

– Доброе утро, сэр, – сказал француз.

Франклин устало опустился в кресло и кивнул в ответ.

– Должен заметить, ваш обед у нового короля изрядно затянулся.

Франклин подавил накатившую злость, вызванную неуместной колкостью француза, и снова кивнул.

– О, кажется, вам пришлось подарить ему свои башмаки и кафтан? А вы, сэр, убеждали меня, что англичане и колонисты всей душой любят свободу и независимость.

Франклин поднялся, подошел к небольшому шкафу и открыл створку. Когда он повернулся к Вольтеру, в руке он держал крафтпистоль. Лицо француза некоторое время сохраняло веселое выражение, которое сошло с него только тогда, когда Франклин вновь уселся в кресло, продолжая держать наведенный на него крафтпистоль.

– Послушай, – сказал он, – если тебе не нравятся мои шуточки, ты так и скажи.

– Дело не в твоих шуточках, Вольтер, хотя я должен признаться, они мне не по душе. Я хочу знать, кому ты служишь. Я был знаком с тобой короткое время, и было это очень давно. А сейчас я чувствую, что не доверяю тебе.

– Да, это понятно, – сказал Вольтер. – Ты с ранней юности отличался склонностью доверять таким людям, как, например, Василиса…

– Ты тоже ей доверял.

– Доверял? Нет, я просто оказал всем плохую услугу тем, что недооценил ее способности. Но, согласись, она нас обоих оставила в дураках. Кстати, ты не знаешь, где она сейчас и что с ней стало?

– Не знаю, – буркнул Франклин. – Это ты симпатизировал московитам, поэтому скорее ты мне можешь о ней рассказать.

Вольтер вздохнул:

– Я уже поведал тебе свою историю. До меня дошли слухи, что в Америку отправляется корабль, и я решил перебраться сюда, где, похоже, люди не совсем утратили остатки здравого смысла. Я не подчиняюсь вашему королю и не состою на службе у русского царя. Если ты и этим моим словам не веришь, то я искренне не понимаю, что еще я могу сказать.