Джонни и бомба

— Э, да она что, мародерствует? — спохватился солдат. — За воровство из разбомбленных домов и расстрелять могут!

— Миссис Тахион никто расстреливать не будет. Мы ее знаем, понимаете? Прошлую ночь она провела у нас в участке.

— Что она натворила?

— Да ничего. Мы пускаем ее переночевать в свободную камеру, когда на улице холодно. Я дал ей шесть пенсов и старые ботинки, которые еще вчера принадлежали моей маме. Слушай, ну посмотри на нее. Она тебе в бабушки годится, бедная старушенция.

Миссис Тахион следила за их медленным приближением совиными немигающими глазами.

Вблизи солдат разглядел, что это крошечная сухонькая старушка в некогда нарядном платье, поверх которого был намотан в несколько слоев весь остальной ее гардероб. На голове у нее красовалась фетровая шляпа с пером. Прежде чем остановиться, миссис Тахион толкала перед собой проволочную корзину на колесах. На корзине виднелась металлическая табличка.

— Тес-ко, — по слогам прочитал солдат. — Что это?

— Понятия не имею, где она берет добрую половину из той ерунды, что таскает с собой, — шепотом ответил сержант.

Тележка на первый взгляд была доверху завалена черными мешками. Но было там и кое-что еще, и это кое-что поблескивало в лунном свете.

— Зато я знаю, где она взяла эту ерунду, — прошептал солдат. — Украла с консервной фабрики.

— Да брось, утром на развалинах полгорода рылось, — сказал сержант. — Подумаешь, велика кража — пара банок с корнишонами!

— Да, но нельзя же это так оставить. Эй, вы! Дамочка! Можно я только взгляну на… — И солдат потянулся к тележке.

В тот же миг из таинственных Недр ее выскочил неведомый демон, сплошь состоящий из зубов и горящих глаз, и цапнул его за руку.

— Черт! Помогите мне достать…

Но сержант уже пятился от тележки.

— Это Позор! Я бы на твоем месте отошел подальше.

Миссис Тахион хихикнула.

— Марс атакует! — прокудахтала она. — Шо, бананов нема? Это ты так думаешь, мой старый ночной горшок!

Она развернула тележку и поковыляла прочь, волоча ее за собой.

— Эй! Не ходите туда! — крикнул солдат, бросаясь вдогонку.

Старуха перетащила тележку через груду кирпича. За ее спиной рухнула часть стены.

Последний кирпич угодил по чему-то, что сказало: донн!

Солдат и полицейский замерли на полушаге.

Луна снова скрылась за облаками. В темноте отчетливо раздавалось тиканье. Оно доносилось словно бы издалека и чуть приглушенно, но в омуте тишины, разлившемся вокруг, оно казалось совершенно отчетливым и каждый тик-так отдавался в позвоночнике.

Сержант очень-очень медленно и осторожно поставил ногу на землю.

— И как долго она будет так тикать? — шепотом спросил он.

Его вопрос был обращен в пустоту. Солдат во весь дух несся прочь.

Сержант кинулся за ним и уже пробежал половину Парадайз-стрит, когда мир за его спиной встал дыбом.

* * *

Девять вечера, Хай-стрит в городе Сплинбери.

В витрине магазина бытовой техники девять телевизоров передают одно и то же. Девять экранов демонстрируют помехи и ничего более. Газетный лист порхает по пустой мостовой и в конце концов вязнет на цветочной клумбе.

Ветер подхватил пустую пивную банку, погнал ее поперек улицы и уронил в сточную канаву.

Городской муниципальный совет Сплинбери именовал Хай-стрит Пешеходной Зоной Отдыха Повышенной Комфортности. Жители города терялись в догадках, что же это за Повышенная Комфортность и в чем она состоит. Возможно, имелись в виду скамейки, искусно сделанные столь неудобными, что люди не засиживались на них и не портили собой вид. Или клумбы, на которых в любое время года густо произрастали засухоустойчивые Пакетики Из-под Чипсов. А вот декоративные деревья к Комфортности относиться никак не могли. На рисунках, иллюстрировавших планы обустройства района несколько лет назад, они выглядели очень даже недурно — развесистые, зеленые… но пока суд да дело да дефицит бюджета, до посадок ни у кого руки так и не дошли.

Ночь в свете натриевых фонарей кажется холодной как лед.

Газета вспорхнула с клумбы и намоталась на желтую пивную банку. То, что получилось, в темноте можно принять за лежащего на брюхе толстого пса с раззявленной пастью.

Что-то приземлилось в узкой щели между домами и испустило стон.

— Тик-тик-тик! Тик-так-бум! О… Государственная… служба… здравоохранения…

«Вот ведь штука, — думал Джонни Максвелл, — сколько бы поводов для головной боли у тебя ни было, всегда найдется новый, еще не испробованный».