Вулкан любви

Толботт действительно считал, что Саманта подумает. Вот единственный вывод, к которому она пришла. И самое ужасное, что ей отчаянно хотелось найти отца и ради него она почти согласна. Саманта не находила предложение Слоана полностью неприемлемым. Она всегда знала, что ей суждено вести жизнь старой девы. Ей было почти двадцать пять, и ни один мужчина не заинтересовался ею. Почему бы не воспользоваться этим единственным шансом, чтобы стать женщиной?

То, что она почти готова принять предложение Слоана, испугало ее. Но не слишком.

Саманта остановилась и погрузила ружье прикладом в снег, сообразив вдруг, как далеко она зашла в своих мыслях. Впереди виднелись следы оленя, но, похоже, ее это не трогало.

За спиной вдруг зашуршали еловые ветви. Девушка резко повернулась и вскинула винтовку.

– Не стреляйте. – Из-за ели показался Слоан с поднятыми руками: чтобы показать, что он не вооружен. – Я пришел, просто чтобы склонить дело в свою пользу.

И прежде чем Саманта сообразила, о чем он, мужчина отставил ее ружье в сторону и заключил девушку в объятия.

Глава 17

На этот раз Саманту уже не так напугал поцелуй Слоана. Она таяла в нем медленно, упираясь руками в его твердую грудь и плечи, когда он плотнее привлек ее к себе. Прикосновение его губ, как и в прошлый раз, кружило голову, но жар, растекавшийся по телу, приковывал ее ноги к земле, она теснее прижималась к Слоану.

– О Боже мой, нет… – шептала она, отрываясь от него на секунду, чтобы глотнуть воздуха, и снова замирала с очередным поцелуем. Ее язык ответил на его стремительное проникновение, и она скорее почувствовала, чем услышала его стон, причем с таким же удовольствием, с каким он был исторгнут.

Слоан Толботт хотел ее. В это невозможно было поверить, но она чувствовала, как во время поцелуя он сжимал под шубкой ее талию, скользил руками по бедрам и ягодицам, обнимал все крепче, ласкал ее. Губами и языком она ощущала страстный жар его поцелуя. А тело Слоана лгать не могло.

Сознание того, что он ее убедил, потрясло девушку. Когда ее шапка свалилась с головы и он поцеловал ее за ушком, Саманта уткнулась ему в широкое плечо и попрощалась с жизнью. Он еще теснее прижал девушку к себе и все целовал и целовал вдоль шеи. Ничего подобного она прежде не испытывала. Должно быть, это неприлично, ей казалось, она вот-вот погибнет. Впрочем, Саманта понимала, что происходит, она только не знала, как все это остановить.

– Слоан, не надо… – запротестовала она, когда его руки заскользили вверх, в поисках наиболее чувствительных точек.

– Не надо? – пробормотал он ей на ухо, в то время как его руки уже добрались снизу до ее груди, и она ощутила их восхитительную ласку. – Ты имеешь в виду – не надо останавливаться?

Он знал, что она имеет в виду, но намеренно ее провоцировал. Она должна была ударить его, или наступить ему на ногу, или сделать еще что-нибудь – вместо этого девушка просто прильнула к нему и задохнулась от удовольствия, когда его руки продвинулись наконец на дюйм выше. Одним пальцем он уже ласкал ее сосок, только что скрывавшийся под несколькими слоями ткани, и уже одно это прикосновение пронзило ее до самого лона, как будто эти места были связаны телеграфными проводами.

Не здесь, не так – вот что она имела в виду. Саманта не могла и не хотела его останавливать, но и не хотела, чтобы он овладел ею здесь, в сугробе. На нее станут взбираться, как на кобылу? Ну уж нет! Эта воображаемая картина дала ей силы оттолкнуть его.

Слоан смерил ее взглядом, и пламя в его глазах быстро уступило место смутному изумлению. Он был небрит, и жесткая щетина придавала ему вид разбойника с большой дороги, если не хуже. Эх, садануть бы кулаком в эту его проклятую квадратную челюсть! Но она лишь осторожно провела пальцем по его заросшему лицу.

– Тогда пойдем ко мне?! – полувопросительно-полутребовательно заявил он.

В его лице не чувствовалось никакой нежности, взгляд был непреклонным, как и его слова. Если бы она отказалась, он, несомненно, продолжал бы целовать и целовать ее, пока не превратил в дрожащую массу безвольного студня. Саманта и хотела отказаться – лишь бы он попытался продолжить.

От этой мысли ее губы тронула легкая усмешка. Они слегка припухли от его поцелуев, но она перехватила и голодный блеск в его глазах, смотревших на нее в упор.

– Не выношу, когда женщина так на меня смотрит! – зарокотал он. – Я ощущаю себя каким-то особенно сладким гренком, который к тому же намазан повидлом.