Вулкан любви

Саманта гадала, сознательно ли он пытался задеть ее, сказав, что люди помнили скорее лошадь, чем отца, но сейчас ей не хотелось его провоцировать. Она последовала за Толботтом к конюшням, ведя своего Красавчика под уздцы.

Он оказался прав. Люди на конюшнях помнили лошадь, говорили, что видели такую здесь ранней весной, но точно сказать, когда именно, не могли. Не знали они и того, куда направлялся владелец.

Саманта вытащила миниатюрный дагерротип, который носила в кармане.

– Этот? – спросила она.

Мужчины передавали фотографию из рук в руки, хмурились, кивали и снова рассматривали.

– Похож. Прошло много времени, но вроде бы он. Ей хотелось топнуть ногой и потребовать сказать определеннее, но вместо этого она просто убрала миниатюру в карман. Если работники отдавали отчет своим словам, значит, отец покинул гору живым. Девушка нерешительно посмотрела на Слоана, лицо которого словно окаменело. Видимо, зря она считала его убийцей.

Получив подтверждение, Саманта вздохнула с облегчением. Она была столь же скверной, как и он: подозревая в способности к убийству, все же пошла на эту идиотскую сделку. Весьма неприятно, что у них гораздо больше общего, чем она была готова допустить.

– А теперь куда? – проговорила она, когда они поставили лошадей в конюшню и двинулись по городку обратно.

– В отель.

Саманта встревоженно остановилась. Подол ее юбки волочился по земле, войлочная шляпа лишь отдаленно напоминала дамский капор, но она не замечала, как на нее смотрели.

– Совсем маленький вопросик, Слоан Толботт. Если вы рассматриваете наш поход на конюшни как выполненное условие, то наше соглашение больше не работает.

Мужчина обернулся и смерил ее взглядом, и она почувствовала себя Полупинтой, как он ее называл. Он мог быть на голову выше, но оказался раза в два шире. Мышцы тотчас заиграли у него под курткой, стоило ему лишь дотронуться до нее.

Слоан взял Саманту за руку и повел вперед.

– Ваш отец мог останавливаться в отеле, – зарокотал он. – Раз уж мне приходится вам все до мелочей объяснять, оставайтесь там в комнате, пока я не разузнаю.

Естественно. Она была слишком взвинченна, чтобы рассуждать здраво. Надо взять себя в руки. Она поспешила за ним.

Портье по фотографии тут же вспомнил ее отца.

– Он старался разъяснить китайцам, работавшим на железной дороге, что их эксплуатируют, предлагал им написать коллективную жалобу. Слава Богу, что его не вываляли в смоле и перьях – все-таки страшно потерять работу!

– Он не говорил, куда собирается? – спросил Слоан, не глядя на Саманту.

– Во Фриско или в Сакраменто, я думаю. Он принял это дело слишком близко к сердцу, отыскал список администрации железной дороги и отправился куда-то к ним.

Слоан положил на стол банкноту.

– Нам нужна комната на ночь. Хокинс еще в Эмпориуме?

Портье даже не переспрашивал, а предложил им подписаться как мистер и миссис.

– Вроде. Хокинс не из тех, кому можно безнаказанно перейти дорогу.

Слоан положил перо.

– Пусть нам приготовят горячую ванну. – Он поднял вьюки на плечо и зашагал вверх по лестнице.

Саманта подобрала юбку и поспешила за ним. Нет, дело еще не сделано. Теперь надо собираться в Сан-Франциско. Люди всегда запоминали отца, так что найти его следы будет нетрудно. Они только что убедились в этом.

– Далеко ли до Сакраменто? – спросила она задыхаясь, потому что едва поспевала за широко шагающим Слоаном.

– Ваш отец мог бы перехватить администрацию на собрании директоров во Фриско, это по крайней мере день верхом. – Он повернул в коридор, нашел нужную дверь и вставил ключ.

– Может, поспешим? Сейчас еще утро. К вечеру почти доберемся до места. – Саманта была слишком озабочена, чтобы останавливаться на полпути, и, покорно следуя за Слоаном, даже глазом не моргнула, пока он не захлопнул дверь.

Только тут она дрогнула. В глазах Слоана горело желание. Она почувствовала, что ее обожгло, хотя он и руки не протянул. Вся затрепетав, она лишь плотнее запахнула шубку.

– Соглашение касалось только Арипозы. Я найму Хокинса, пусть он съездит во Фриско. – Толботт сбросил седельные вьюки.

Она подскочила как ужаленная, но так и не сняла шубки.

– Может быть, нам продлить соглашение? – осторожно спросила она, не слишком заботясь о словах, в надежде, что он поймет ее правильно.

Он с любопытством заглянул ей в глаза, затем снял с нее шляпу и провел рукой по голове, перебирая шелковистые пряди. Саманта старалась выглядеть спокойной, но ее всю трясло. Она была сама не своя и подумала, что, видимо, заболевает.