Как две капли воды

– Точно так же, как с тобой и Олли. Жаль, что я так и не посмотрела на твоих девочек.

– Еще посмотришь, – пообещал Чарлз, простив ей в эту минуту все на свете. Почему-то все ее грехи казались сейчас такими незначительными! Если Виктория попросит, он согласится на развод. – Вот вернешься домой и познакомишься с моими озорницами.

Но Виктория покачала головой, и по ее взгляду Чарлз понял, что она все знает.

– Нет, Чарлз… никогда…

Она не выглядела испуганной. Скорее задумчивой.

– Какая чепуха! Для чего, по-твоему, мы здесь? Приехали за тобой… и твоим малышом. Кстати, а где его отец?

– Убили, за несколько минут до того, как меня ранило.

– Ну что же, тебе остается поскорее поправиться, чтобы я смог получить развод.

Он с улыбкой наклонился, чтобы поцеловать ее, и она ответила странным взглядом.

– Знаешь… теперь я думаю, что каким-то безумным образом, по-своему, любила тебя. И с самого начала хотела, чтобы у нас все было хорошо… Просто мы не предназначены друг для друга.

– Наверное, – с сожалением согласился Чарлз. – Я так и не смог забыть Сьюзен.

– Иди, найди свою жену… или свояченицу, или кто она тебе…

Она попыталась рассмеяться, но сознание мутилось, а головная боль все усиливалась.

– До встречи, сумасбродка, скоро увидимся.

Чарлз вышел из палатки, обуреваемый непонятными чувствами. Он не знал, что его мучит, но, подобно Оливии, терзался дурными предчувствиями.

Он направился в столовую, но Оливии нигде не было видно. В женских казармах ее тоже не оказалось. Методично обходя лагерь, Чарлз неожиданно сообразил, что сегодня вторая годовщина его свадьбы. Вопрос лишь в том, на ком он женат. Какая абсурдная ситуация!

Он вернулся к Виктории и только там нашел спящую на стуле Оливию. Виктория тоже дремала. Они держались за руки и отчего-то казались детьми.

– Как она? – спросил он сестру милосердия, но та пожала плечами и покачала головой.

Инфекция медленно поднималась вверх, захватывая мозг. Иногда Виктория приходила в сознание и становилась совсем прежней, дерзкой и жизнелюбивой, но чаще бредила и металась. Чарлз осторожно вышел, не разбудив сестер.

В полночь Оливия позвала сестру милосердия. У нее болело в груди, и она поняла, что Виктория задыхается.

– Ей трудно дышать, – пояснила она, но Виктория по-прежнему спала.

– Ничего подобного, – возразила сестра, – все как обычно.

Но Оливии было лучше знать. Она положила на лоб Виктории мокрую тряпку, немного приподняла ей голову, и Виктория., очнувшись, улыбнулась.

– Ничего, Олли… не нужно… Эдуар ждет…

– Нет! – вскинулась Оливия, борясь со страхом. Виктория ускользает… А всем все равно! – Не смей. Ты не можешь сделать такое со мной! Черт возьми, Виктория, да борись же!

– Я так устала, – сонно пробормотала сестра. – Не удерживай меня, Олли. Отпусти.

– Ни за что! – прошипела Оливия, всеми фибрами души ощущая, что борется с дьяволом. – Ладно, ладно, молчу… спи…

Оливия сидела рядом, пока Виктория не погрузилась в мирный сон. Кажется, жар спадает. Теперь ей станет легче.

Один раз Виктория открыла глаза и улыбнулась. Они поцеловались, и Виктория шепнула, что любит ее.

– Я тоже тебя люблю.

Оливия положила голову на подушку сестры и провалилась в сон. Ей приснилось, что они совсем маленькие и играют на лугу в Кротоне, а отец смотрит на них и смеется. Все такие счастливые, радостные…

Оливия проснулась утром, но сестра уже отошла. Навсегда. На губах Виктории играла легкая, просветленная улыбка, ее рука еще сжимала ладонь Оливии. Но она больше не встанет. Оливия делала что могла, стараясь оставить сестру на земле. Поздно. Она соединилась с теми, кто покинул их раньше.

Глава 33

Оливия не помнила, как выбралась из госпитальной палатки. Ее пошатывало. Двадцать первого июня тысяча девятьсот шестнадцатого года сестра, половинка ее души, половинка существа, покинула этот мир. Как теперь жить одной? Пусть они долго были в разлуке, но Оливия всегда чувствовала, что Виктория рядом и когда-нибудь они обязательно увидятся. А теперь? Всему конец? Она потеряла Чарлза, лишится детей и навсегда рассталась с единственной сестрой. Как жестоко наказала ее судьба!

Оливии хотелось кричать, биться, просить Викторию забрать ее с собой. Она и дня не проживет без сестры.