Как две капли воды

– Больше я тебя не отпущу, – объявил он, когда музыканты опустили инструменты. – Посмотри, что творится с беднягами!

Виктория рассмеялась, очевидно наслаждаясь всеобщим вниманием. Но почему же она так пугается ласк мужа? Чарлз как ни пытался, не мог понять жену.

Когда настала ночь и они снова легли в постель, он боялся даже дотронуться до нее. Но не смог удержаться. И на этот раз Виктория поняла, что должна покориться. Не стоит оттягивать неизбежное! Так больше продолжаться не может.

Он снял с нее ночную рубашку. Она лежала в его объятиях вялая и безжизненная, как прелестная фарфоровая кукла. Он почти физически ощущал ее страх и был исполнен решимости не принуждать жену. Хотел, чтобы она лишилась рассудка от его ласк, впервые в жизни испытав наслаждение.

Чарлз был нежен и нетороплив, но по мере того, как росло его желание, становился все более страстным. Виктория поняла, что муж – пылкий и щедрый любовник, до которого Тоби Уиткому далеко: тот был куда более нетерпелив и груб. Но разница в том, что Тоби она любила и желала с безумной силой, и все, что они ни делали в постели, казалось единственно правильным и верным. С ним она ничего не боялась. И хотя искренне пыталась стать хорошей женой Чарлзу и не отталкивала его, все же так ничего и не почувствовала. Даже когда он задрожал и, излившись в нее, обмяк, тяжело дыша. Правда, почти тут же поднял голову, поцеловал ее и заверил, что обожает ее. Но вдруг замер, осознав то, что до сих пор оставалось для него скрытым. Понял, что произошло.

– Для тебя это не в первый раз, верно? – резко бросил он, зарываясь лицом в ее груди. Виктория печально покачала головой. – Ты должна была сказать правду. Я с ума сходил от страха, что причиню тебе боль!

– Мне не было больно, – тихо откликнулась она. Он в порыве страсти испытал нечто вроде наслаждения. Она же осталась ни с чем.

Она ощущала, что стала ближе к мужу, но только потому, что жалела его и понимала, как обделила этого прекрасного человека. Что бы там ни говорили, нельзя научиться любить кого-то. Чувство либо есть, либо отсутствует. И теперь она осознала, что обманулась и обманула Чарлза. Между ними никогда ничего не будет. Они так и проведут остаток жизни вместе, но оставаясь чужими.

– Ты ведь любила его, так? – допытывался Чарлз, не собираясь больше оставаться в неведении.

– Да, – выдохнула Виктория, на этот раз не отводя глаз. Недостойно скрывать от него правду! – Любила.

– Сколько это продолжалось?

– Почти два месяца.

Чарлз кивнул. Хоть не два года, и то спасибо. Впрочем, какая разница?

– Он лгал мне с самого начала. Просто вознамерился обольстить. Расписывал, как его обманом завлекли в сети брака, уверял, что подаст на развод и бросит жену. Я ему верила. В голову не приходило, что можно так бесстыдно обманывать.

Виктория с несчастным видом огляделась. Ей так плохо сейчас, но и в голову не приходит соврать. Это уже что-то.

– Ну а потом он начал повсюду хвастаться своей победой. Смеяться надо мной. Когда его спросили, правда ли это, он поклялся, что это я его соблазнила. Твердил, что я ничего для него не значу и он в жизни не собирался уходить от жены. Вскоре я узнала, что она ждет ребенка.

– Каков подонок! Из-за него ты и мне теперь не доверяешь?

– Дело не в этом, – мучительно сморщилась Виктория, коснувшись пальцами его щеки. – Сама не знаю, что со мной. Не могу… между нами словно стена… любой мужчина… не хочу, чтобы меня кто-то касался.

Да, хорошего тут мало. Вряд ли их ждет счастливая семейная жизнь!

– Ты все рассказала, Виктория, или было что-то еще?

Он заподозрил неладное, прежде чем она успела признаться во всем. Виктория уже качнула было головой, но посмотрела на мужа и пожала плечами. Ей не хотелось затрагивать эту тему.

– Все.

Но на этот раз Чарлз сразу понял, что она лжет. Он сжал ее грудь, пытаясь пробудить в ней желание, но Виктория ответила печальным взглядом.

– Я забеременела, – едва слышно пролепетала она.

– Я так и думал.

Но почти сразу после возвращения в Кротон я упала с лошади и погубила ребенка. Оливия спасла меня… началось кровотечение… это было ужасно… я едва не умерла, и меня пришлось положить в больницу.

Слезы медленно ползли по ее щекам, и Чарлз сочувственно стиснул ее руку, жалея эту глупую маленькую девочку.

– Больше я не хочу иметь детей.