Украденная ночь

Она покачала головой.

– Я не помню.

– Я тогда тебя спас.

– Это произошло здесь?

Она задумчиво, огляделась вокруг, пытаясь вызвать в памяти воспоминания.

– Наверное, тот опыт был таким болезненным, что я заставила себя о нем забыть. Я помню, как упрашивала братьев поиграть в прятки. А потом… – Она наморщила лоб. – Я потерялась, а ты меня нашел. Ведь именно так и было, правда? – неуверенно спросила она.

– Ты нашла маленькую расщелину и залезла в нее, а обратно, вылезти сама не смогла. Нам понадобилось несколько часов, чтобы тебя найти.

– Меня нашел ты.

Ее глаза расширились.

– Как я могла забыть? Ты сидел там и разговаривал со мной до тех пор, пока я не успокоилась. Именно в тот день я в тебя влюбилась. Ты протянул мне камень, сказав, что он волшебный и поможет мне уменьшиться в размерах и вылезти. Это сработало. Тот камень до сих пор хранится у меня в шкатулке с драгоценностями. Он для меня самый дорогой…

– Ты слышишь? – перебил ее Брандт, резко запрокинув голову. – Вертолет возвращается.

– Брандт.

Он взял ее за руку.

– Пойдем, Майри.

– Подожди, Брандт, ты должен меня выслушать.

Но рев пропеллеров заглушил ее голос. Вертолет приземлился в том же месте, что и накануне. Через несколько секунд из кабины вылез Толкен. Его лицо было белее мела.

Подойдя к ним, он низко поклонился.

– Простите меня, ваше высочество, за мое участие во вчерашних событиях и за то, что прибыл так поздно. Менее получаса назад двое туристов, сообщили нам о возможном пожаре в этом районе. Вы и принцесса Майри не ранены? Вам не нужна медицинская помощь?

– Нет, с нами все в порядке. Впрочем, принцессе не мешало бы переодеться.

Взглянув на Майри, Толкен быстро отвернулся.

– В вертолете есть костюм для прыжков с парашютом, но, боюсь, ее высочеству он будет немного великоват.

– Все же это лучше, чем рваная ночная рубашка, – сказала Майри. – Пожалуйста, принесите его. Я переоденусь в сарае.

– Да, ваше высочество.

В тот момент, когда Толкен направился к вертолету, Майри схватила Брандта за руку.

– Прежде чем мы полетим домой, я должна поговорить с тобой наедине. Это важно.

Брандт покачал головой.

– Все, Майри. Нам больше не о чем говорить. Наши мнения по поводу долга и чести расходятся, и каждый из нас намерен остаться при своем.

– Пожалуйста, выслушай меня…

В этот момент вернулся Толкен с оранжевым комбинезоном в руках. Взяв его, Майри отправилась в сарай переодеваться. Комбинезон оказался огромным, и она чуть не упала, наступив на штанину. Открыв дверь, она позвала Брандта.

– Мне нужна твоя помощь.

Он прервал свой разговор с Толкеном. Точнее, перестал распекать его за вчерашнее. Бросив напоследок резкое замечание, он оставил потрясенного помощника и с грацией пантеры направился к сараю. Брандт снова стал «его высочеством» и, похоже, находился не в лучшем настроении. Того нежного мужчины, в объятиях которого она провела прошлую ночь, больше не было.

Войдя в сарай, он закрыл за собой дверь.

– В чем дело, Майри? На счету каждая минута.

– Ты должен меня выслушать.

Прежде чем Брандт успел возразить, она подняла руку, с которой свисал рукав.

– Во-первых, помоги Мне с этим дурацким комбинезоном.

– Но после этого мы сразу же пойдем.

Когда он помог ей закатать рукава и штанины, она со вздохом оглядела себя.

– Я выгляжу нелепо, правда?

– В ночной рубашке е дырами ты мне нравилась больше, – улыбнулся он, потянувшись к дверной ручке.

Майри встала между ним и дверью.

– Послушай, Брандт. Ты смог бы найти ту расщелину, в которой я тогда спряталась?

– Может быть, неуверен. – Он нахмурился. – Надеюсь, ты не собираешься искать ее сегодня?

– Сегодня, – настаивала она. – Прямо сейчас.

Он покачал головой, прежде чем она успела договорить.

– Это невозможно. Толкен сказал, что я должен немедленно вернуться во дворец.

– Забудь о дворце.

Майри не хотела говорить ему о своей догадке, потому что она давала ей робкую надежду. Она пустила в ход последний козырь.

– Давай заключим сделку. Если ты сделаешь то, о чем я прошу, я без дальнейших споров вернусь к своей семье и больше тебя не побеспокою.

Брандт в замешательстве уставился на нее.

– Ты? Самое несговорчивое существо на свете? Сделаешь то, чего я хочу? – Он прищурился.

– Я все тебе объясню, когда мы найдем расщелину. Возможно, я ошибаюсь и поэтому ничего не хочу тебе говорить, пока не буду знать наверняка.